Новые приключения Майкрофта Холмса. Куинн Фосетт

его знаку Айзенфельд наполнил стаканы водкой. Один стакан барон вручил Холмсу, другой взял сам.

      – Prost![10] – воскликнул он и одним глотком осушил стакан.

      – И ваше! – сказал Холмс и залпом выпил свой.

      Барон фон Шаттенберг протянул Холмсу руку:

      – Тогда до завтра. Скажем… в четыре часа?

      – Мне это время подходит, при условии, что сэр Камерон не станет возражать, – ответил Холмс, как будто не сомневаясь, что так и будет.

      – Он поймет, что уладить разногласия в его интересах, – заметил барон.

      «Ну, это еще не известно, – подумал я. – Что приготовит Майкрофт Холмс к тому времени?» Я перебрал разные возможности, но ни одна из них не показалась мне вероятной.

      – Уверен, он охотно откликнется на приглашение, – сказал Холмс, и тут я понял, что он что-то задумал. Тем временем патрон обратился ко мне:

      – Соберите вещи, Гатри, портфель и саквояж. Нам пора откланяться. – Затем он повернулся к барону: – Благодарю вас за гостеприимство, барон, а также за откровенность. Мне многое надо будет сказать сэру Камерону при завтрашней встрече.

      – А я благодарю вас за визит. – Барон поклонился, щелкнув каблуками. – Он был весьма… полезен.

      По его знаку Пауль Фарбшлаген проводил нас к выходу.

      Когда мы вышли из дома герра Амзеля, уже почти стемнело. Холмс вздохнул:

      – Интересно, что там с Гастингсом? – Он принялся озираться в поисках кэба, бормоча: – Не люблю прибегать к услугам незнакомых извозчиков. Что за дурацкое положение!

      – Хотите, я найду для вас кэб, сэр? Дойду до площади, поищу там.

      Я предложил это неспроста: было куда разумней и безопасней нанять экипаж на Беркли-сквер, где всегда полно кэбов. Я уже знал, что, если мы пойдем пешком, портфель и саквояж непременно начнут оттягивать мне руки.

      – Нет, – сказал Холмс. – Нет, думаю, нам лучше пройтись, чтобы я мог привести в порядок мысли.

      Он запахнул плащ и шагнул в сгущающийся туман. Я последовал за ним.

      – Почему вы так резко прервали беседу? – спросил я, когда мы дошли до Беркли-сквер.

      Я знал, что нахожусь всего в нескольких кварталах от своего дома на Керзон-стрит, и тем не менее опять удалялся от него. Долго еще я не увижу своей квартиры.

      – Это была не беседа, Гатри, и вы прекрасно это знаете, – ответил он, когда мы огибали площадь, направляясь к Кондуит-стрит и Сэвил-роу с намерением выйти оттуда на Виго-стрит, свернуть на Сэквилл-стрит, оказаться на Пиккадилли, дойти по Джермин-стрит и Дьюк-оф-Йорк-стрит до Сент-Джеймс-сквер и, наконец, добраться до Пэлл-Мэлл. – Это были в чистом виде маневры.

      Я прибавил ходу, чтобы догнать его.

      – Я так и подумал.

      – Разумеется. Вы проработали у меня не один год и должны уже понимать, что к чему, – ответил он не то чтобы недовольно, но отнюдь не благодушно. – Этот барон фон Шаттенберг слишком уж миролюбив!

      – Считаете, он состоит в Братстве? – не удержался я от

10

Ваше здоровье! (нем.)