Новые приключения Майкрофта Холмса. Куинн Фосетт

но этого никто не поймет, если со стороны будет казаться, что вы ухаживаете за раненым. По вашей одежде, хоть она и испачкана, сразу видно, что вы отнюдь не кэбмен. А если вы будете вести себя так, словно ему внезапно стало плохо, это не вызовет подозрений. Возьмите полость и укройте его, будто для того, чтобы согреть.

      Я сделал, как он велел, подавив неуместный приступ смеха. Кое-кто из прохожих посматривал на нас с любопытством, но ни один не пытался остановить. Я воспринял это как хороший знак, однако поразился тому, что людям на улице все равно, чем я занят. Кроме того, я начал гадать, кому понадобилось стрелять в возницу.

      Паб «Упитанный телец» располагался на Тоттенхем-Корт-роуд. Это было старинное здание с почерневшим фасадом и большим задним двором, где извозчики, приехавшие сюда выпить и закусить, оставляли свои экипажи. Я отыскал на стоянке свободное местечко.

      Майкрофт Холмс сразу же вылез из кэба и отряхнулся. Я тоже начал спускаться с козел, держа в руке портфель и саквояж.

      – Оставьте все как есть, мой мальчик. Его скоро обнаружат. Готов спорить на месячное жалованье: непременно выяснится, что этот человек никакой не кэбмен. Верно, ни один лондонский извозчик его никогда в глаза не видел.

      Он дождался, пока я спрыгнул на мостовую, и стал отряхивать мой фрак.

      – Он очень грязный. Надо будет как-то объяснить немцам ваш неряшливый вид. А вечером, когда вернемся, отдайте фрак Тьерсу, он приведет его в порядок.

      Я посмотрел на саквояж.

      – У меня с собой пиджак, мистер Холмс, – напомнил я. – Разумеется, он не подходит для такого случая, зато чистый.

      Холмс задумался. Я заметил, что царапина у него на лице подсохла, и ощутил немалое облегчение оттого, что рана не серьезная.

      – Это меньшее из двух зол, – наконец согласился он. – Хорошо. Наденьте пиджак. Только побыстрее. Не нужно, чтобы нас здесь видели.

      Он наклонился, открыл саквояж и вынул оттуда пиджак. Затем выпрямился, забрал у меня фрак, положил в саквояж и закрыл его. Я тем временем надел пиджак.

      – Идемте. Постарайтесь шагать поживее, но не бегите.

      Я последовал приказу. Сырой ветер пронизывал меня насквозь, и мне очень не хватало плаща.

      – А как же Сид Гастингс? – спросил я на ходу.

      – Надеюсь, с ним ничего не случилось, – ответил Холмс.

      Мы добрались до входа в пивную и перешли на другую сторону улицы. Тут было людно, но все же не настолько, чтобы мы не могли двигаться довольно бодро.

      – Немного позже остановим кэб. Не нужно, чтобы нас запомнили и связали с погибшим.

      Я вспомнил о мертвеце, и в животе у меня екнуло.

      – Что же с ним станется? – спросил я с гораздо большим напором, чем собирался.

      – О чем это вы, Гатри? – сказал Холмс, прибавляя шагу. – Немцы куда выше оценят наше желание встретиться с ними, – неудачно пошутил он. – Хотя мы с вами все равно ничего им не расскажем.

      – Да уж конечно, – согласился я, однако упрямо возвратился к прежней теме: – Вы знаете, кто застрелил того человека в