Дом с семью головами. Тони Бранто

браво!

      Остальные молчали.

      У Карлсена заалели пятна на скулах. Так бывало каждый раз, когда он говорил о себе. Словно разгоралась лампочка, готовая заискрить.

      Доктор принялся делать запись. Пока он выводил слово «кастрация», хлопнула входная дверь, зашаркали по коридору. На пороге гостиной появился запыхавшийся Патрик с коробками в руках.

      – Ма! Куда провизию ставить?

      – Барбара вышла, Патрик, – сказал доктор.

      – Ой, извините.

      Ольга распахнула перед парнем халат.

      – Мы как раз говорили про кастрацию, – протянула она прокуренным голосом старой бандерши.

      Её голая грудь была измазана масляной краской.

      Щёки Патрика, румяные от мороза, смущённо надулись.

      Доктор Джейкобс встал и запахнул халат на Ольге.

      – Унеси это на кухню, – сказал он Патрику.

      Томпсон подумал, как пугающе Патрик похож на свою мать. Полнота, грубые черты неподвижного всё ещё детского лица. Интонации тонкого голоса, как у капризной девчонки. «Ещё одно ничтожество из рода Холлисов», – решил Томпсон.

      – Вы правы, – шепнул он Бульденежу, – похоже, я – моральный урод.

      – А, вы подумали, как жалок Патрик? – старик говорил расслабленно, как будто его разморило на солнце.

      – Пожалуйста, тише…

      Барбара принесла резиновый мяч.

      – Играем, – доктор бросил мяч Бульденежу. – Венера!

      – Зефир! – Бульденеж поймал мяч и тут же направил Карлсену. – Весна!

      – Взрыв! – Адам бросил мяч Урсуле. – Рассвет!

      – Незнакомец! – Урсула с трудом поймала, затем запустила в Томпсона. – Воскресенье!

      Джеффри Томпсон схватил мяч и точно онемел.

      – Вы язык проглотили? – встрепенулась Урсула.

      Так и есть.

      – Вы должны говорить, не задумываясь, – слегка попенял доктор.

      Мужчина собрался.

      – Извините… Воскресенье? Гм. Конец.

      – Конец? – повторил Бульденеж таким тоном, как будто заподозрил, что Томпсон сошёл с ума.

      – Примитивно! – не могла успокоиться Урсула.

      Доктор хлопнул в ладони, поторапливая.

      – Кидайте, кидайте!

      – Сейчас… – Томпсон прокашлялся. – Тело!

      – Ванесса! О… – Сара поняла, что сглупила. – Простите. Я не ожидала…

      Барбара резко оторвалась от стены.

      – Вы должны бросать только пациентам! – казалось, она сейчас кинется и вопьётся зубами в Томпсона.

      – Кидай! Кидай! – твердил как заведённый Джейкобс.

      Сара послушно кинула:

      – Жаворонок!

      Мяч направился к Ольге.

      – Кровь! – сказала она и бросила доктору. – Обещание!

      – Время… – его ответ задержался на секунду, затем он продолжил: – Ночь!

      – Страх! – вырвалось у Бульденежа.

      Его руки затряслись, глаза расширились.

      – Измена…

      – Сено! – Урсула кинула Томпсону. – Сердце!

      – Т-тлен, – запнулся Томпсон. – Снег!

      – Дом! – ясно ответил Карлсен. – Убийца!

      – Фиалка! –