Затянувшееся задание. Колесо сансары. Вячеслав Александрович Полуянов

руке рукоять револьвера.

      ГЛАВА 5

      Воентех Жигула, младший лейтенант Перелыгин, чабан Гомбоев и лама Доржо

      Автомобильный батальон, куда по заданию приехал младший лейтенант, был расположен в селе Цугол и некоторой частью занимал территорию буддийского монастыря – Цугольского дацана, который как религиозный центр носил следы запустения. Центральное здание храма еще имело величественный вид, выделяясь красно-белой окраской, но черепичная крыша с загнутыми вверх углами, кое-где просела и зияла дырами, чугунные витые лестницы покрылись ржавчиной. Воентехник 3 ранга Жигула, плотный, с румяным круглым лицом, в черной замасленной спецовке, с черными же от автомобильного масла руками, встретил его довольно неприветливо – вместо приветствия и рукопожатия, заглянув в служебное удостоверение младшего лейтенанта, пробурчал: «Я четыре дня назад звонил в особый отдел, а вы только сегодня соизволили прибыть. Ладно, младлей, не будем маячить на виду у всех, пойдем в нашу каптерку, там и поговорим». В небольшом помещении каптерки он поставил чайник на примус, с гвоздя, вбитого в стену, снял вещмещок, из него извлек несколько лепешек, бумажный пакет с кусковым сахаром. И уже доброжелательно, перемешивая русские и украинские слова произнес: «Ну ладно, теперь будем чаювати (пить чай —укр.) и заодно поговорим».

      Сергею не терпелось получить информацию у этого неторопливого и обстоятельного человека и скорее возвратиться к себе, так как он обещал политруку артдивизиона провести после обеда лекцию о бдительности при несении караульной службы, а к ней нужно было подготовиться, хотя бы набросать план.

      Воентех Жигула, понимая нетерпение Сергея, сел на табурет и произнес:

      – Торопишься, младлей, розумию, служба у тебя – хватай мешки, вокзал отходит. Ладно, ладно, слухай сюда, шо я тебе размовлять буду. Может, это и шиш на постном масле, может, мои фантазии, но в гражданскую я почти год служил в ЧОНЕ и кое-что повидал, когда контру карал.

      – Ну-ну, я вас слушаю внимательно, – Сергей уже по-другому стал относиться к этому уже далеко не молодому капитану.

      – Вот видишь мои руки? – кисти рук у Жигулы были большие, с узловатыми пальцами, черные от машинного масла, с темной каймой под ногтями, в мелких порезах. – А я старший начальник в батальоне, но все равно приходится копаться в моторах и трансмиссиях, а руки я отмыть не могу.

      – А причем руки-то? – Сергей тоже посмотрел на свои руки и ничего в них не увидел особенного.

      – Да вот причем! Около месяца крутится возле дацана один чабан – бурят или монгол. Ну, чабан как чабан, в замусоленном халате, в истрепанных ичигах, на монгольской рыжей лошадке, и вроде бы частенько под хмельком. Приедет к полудню, привяжет лошадку и сидит возле центральных ворот дацана. Один раз я подошел к нему, запитувати (спрашивать – укр.) его, чего, мол,