Затянувшееся задание. Колесо сансары. Вячеслав Александрович Полуянов

у собеседников из-за своего акцента, искренне ругал нацистов и япошек, горячо обсуждал сводки Совинформбюро, плевался на Гитлера, обзывая его тупой обезьяной. Все это он делал искренне. Но, с другой стороны, поведение советских людей не то чтобы его пугало, а, скорее, настораживало. При своей дружелюбности и простоте, они были волевыми и жесткими людьми. Однажды на улице в селе Агинское он увидел глаза женщины, получившей похоронку на погибшего мужа, от ее взгляда Одзиме стало не по себе – столько мужества и ненависти излучали они. Как предписано жизнью, женщина сначала заплакала, даже с каким-то подвыванием, но через некоторое время он увидел это непонятное для него выражение глаз. В это время дунул легкий северный ветерок и Одзиме стало очень неуютно и зябко, и костлявая рука страха потрогала хару (живот – яп.), где находилась душа.

      В общем-то народ жил небогато и даже бедно. Было видно, что еды не хватает, с трудом можно было достать фабричное – соль, спички, одежду и обувь. В магазинах в основном отоваривали по продовольственным карточкам крупу трех сортов, иногда ржаную муку, вино и мыло, которое все называли хозяйственным. Ничего другого и не было. Однако на рынке в поселке Агинское продавалось практически всё, правда по заоблачным ценам. Одзиму это несколько удивляло, но не беспокоило. К местной еде он почти привык, только иногда хотелось белого риса с соевым соусом. Риса нигде и в помине не было, а соевый соус никто не употреблял в здешних местах.

      В лавках и магазинах Василий старался покупать иголки, нитки, мыло и табак. Во-первых, их нести легче, во-вторых, легко обменивались на продукты. Мыло в деревнях и на стоянках не только обменивали, а очень охотно покупали. Правда иногда торговать приходилось себе в убыток ради ночлега и новых знакомств. В один из пасмурных летних дней лейтенант императорской армии и сотрудник второго отдела Квантунской армии Одзима Дайгоро, он же Василий Тушеинов, потребсоюзовский кустарь-сапожник, отмотав пешим порядком три версты по наезженной грунтовой дороге, поднялся на сопку, откуда увидел конечную цель своего путешествия. Поселок Оловянная примыкал к железнодорожной станции, от которой расходилась однопутная ветка железной дороги. Часть ее, идущая в южном направлении, находилась на большом железнодорожном мосту, перекинутом через реку средней ширины, и все это было зажато окрестными горами – сопками. Растительности в виде лесов и полей практически не было – так, крохотные тополиные и березовые рощицы, плотные заросли кустов вдоль берега реки и маленькие огородики возле домов. Одзима сверил пейзаж с картой в своей голове, не совпадало лишь наличие длинных домов-бараков для воинских частей, видимо, они построены были совсем недавно. Одзима пошел в поселок: нужно было найти жилье, зарегистрироваться в местной жандармерии – НКВД, дабы избежать подозрений и проблем, ну а потом вживаться, осваиваться и выполнять задание.

     &