Пролежни судьбы. Владимир Кукин

а мозг ее в развитии этом при этом представляет. Я отнюдь не прорицатель, но, остерегаясь, оградиться от возникшей скрытностью критической угрозы – часто удавалось.

      Слуховая информация отслеживалась также: слов созвучие, подхваченное слухом, подобно нотам из знакомой музыкальной темы, рисовало смысловую суть происходящего, способствуя распознаванию намерений в общении с людьми. Психологический портрет, рисуемый сознанием, зачастую проявлялся верно, но доверчивость, соперничая с интуицией, ошибками разочаровывала. Немаловажной ролью обладала и избыточная экспрессивность аппарата возбуждения: катализатором он усилением процессов восприятия руководил.

      О вдохновенья просветленный путь,

      ведомый взглядом Провидения,

      позволь же чувству к разуму прильнуть,

      даруя счастье озарения.

      Эмоциональный строй комфортно проведенного досуга выходил за рамочность обыденного. Взбудоражив, эта женщина опрятной, ненавязчивой доступностью задела горделиво-невостребованную доверительность и блажь покрасоваться. В деталях восстанавливая логику знакомства, удивлялся: как легко возникла эта тоненькая нить симпатии взаимопонимания. Создавалось впечатление: на встречу привело нас давнее знакомство, ожидающее с нетерпением свидания, отложенного на потом; а если это так, возможно, и она в своем существовании стремится что-то изменить. Застоявшаяся неопределенность открыла двери для такого легкого взаимопроникновения.

      Размытая бесцельностью попытка проявить себя – так представлялась будущая встреча. А распознает ли моя капризнейшая память назвавшуюся Таней, если вдруг она очков громоздкость сменит на прозрачность линз, а брюкам предпочтет – нахальнейшую юбку и сделает на парике начес?..

      Бесспорно, невозможно не узнать ее глаза: серые, большие, с проникающим внимательным и умным взглядом искренней оценки, то лучисто воспылающие интересом, а то скорбью провалившиеся в глубь себя несметной одинокою тоской.

      А что подскажет обоняние? – естественного аромата свежесть, с налетом экзотических приправ, колышущих блудливостью инстинкты пробужденья. Волосы пригрели запах большинства искусственных блондинок… И еще один влекущий аромат: не распознаваемый, идущий из глубин сознания, со взглядом, подавлявшим все другие, появлявшийся и исчезавший с дымкою терзающих воспоминаний под напором пережитых дуновений, трансформирующих поведение Татьяны, холодком глаза печалью угнетая.

      Чем обеспокоена угодливая грусти седина?

      Прошлого воспоминаний – тревожащий капкан?

      Одиночеством ли обескровленным душа оголена,

      или будущее треплет безысходности изъян?

      В сумрачных злопамятных тонах

      отчуждение души закрытости,

      плоть желаний превращает в прах

      неудач преследующей бытности?

      …Она неповторима