Пролежни судьбы. Владимир Кукин

остынь, меня не беспокоя…

      – Где ты провел ту ночь? – на голос обернувшись, задала она вопрос…

      Я не ответил. Из сумочки она достала небольшой пакетик.

      – Я, к сожалению, должна идти. Мы встретимся… Это – для тебя, – Алла протянула мне пакет и попрощалась поцелуем в мочку уха.

      Коробочка с прекрасной, дорогой, такой же, как и у нее, роскошной зажигалкой «Ronson», с гравировкою на ней: «Другу милому»!

      А ней записка с адресом и телефоном…

      Сколько времени прошло, а море и песок – все те же…

      Да, трепетная зыбь воспоминаний

      волнуется, накатывая грустью,

      сердечной непогодой завываний,

      бродящей одиноко в захолустье…

      Чувства? Какие чувства может вечность пробуждать…

      Возможность предоставив прикоснуться к неизведанной и взбалмошной причуде под названьем «Романтическая, робкая привязанность…», – Алла навсегда исчезла…

      – Сильный мальчик, – молчание нарушив, вымолвила Таня.

      – Нет, совсем не сильный.

      Остался памятный осадок – незавершенки беспорядок,

      ласковой тлетворности сомнений, колебаний сытых убеждений,

      разъедающих основу непорочности покоев

      ржавчиной, податливости в страсти волевых устоев…

      А в этом сил подпитку с радостью не черпают.

      – Главное – поступок. А почему ты приберег «цветочек» свой для Тани?

      – Об этом я когда-нибудь поведаю…

      Расставшись с Аллою, я подарил себе часы в награду за поступок, противоречащий угодливому, упрощенному желанию мной повелевать. Жизнь, своею мудростью открывшись, отвратила от порожней муки. Пляжной выходкою Алла, покорив мою доступность, сладостью взаимности не расплатилась. Она ошиблась и за ошибку «покарать» меня решила адресной привязкою, чему я воспротивился инстинктом внутренней свободы.

      Покусывают, то ласкают, снова, снова,

      ушедших чувств – цепные псы.

      Нащупывая пульс счастливого былого,

      сжимают сердце мне наручные часы…

      В неведении я Таню оставил о печальной вехе, отмеряющей эпоху расставания; кто знает, как в дальнейшем сложится судьба. А память бережно еще хранила два десятка отвоеванных у жизни приключений, о которых знала лишь одна душа… Диана.

      Нагулявшись, мы отправились в гостиницу. Праздник наступил и для меня, прелестной теплотою обнажившись.

      В старании Татьяна:

      Обворожительным распутством

      отблагодарив за подношение,

      утехи нежным опекунством

      приумножила, но без плодоношения…

      Пластики интуитивная синхронность танца, переносясь в интимное касание, гармонизировала ощущения взаимности в желании и понимании достигнуть удовлетворения. Но в единстве побуждений притаилась и опасность:

      Под слепящей красочностью чувственных оваций,

      вдохновенным блеском отзвучав, премьерный трепет

      в суетливой западне