«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник). Юрий Корчевский

рейда, ума не приложу. Впрочем, цепь наступающих была реденькой.

      Мы выехали на опушку, чтобы поддержать пехоту в отражении атаки. И тут немцы нас подловили. Умнее ли они оказались, хитрее ли, но мы попались.

      Едва танк выехал из леса, как раздался страшный удар в корпус, двигатель заглох, потянуло дымом. В голове стоял звон, из носа пошла кровь.

      – Эй, парни? – Я не услышал собственного голоса.

      Пригнувшись, я заглянул в отделение управления.

      Снаряд угодил в лобовую броню, выломав из нее изрядный кусок. Оба – и Петр и Алексей – были убиты. Не надо было даже пульс щупать – уж слишком обширны и страшны были раны.

      Я сполз к Петру, откинул нижний люк и подтащил к нему его бездыханное тело. Сам же выбрался через башенный люк. Как я пулю при этом не схлопотал, удивляюсь. Вероятно, меня закрыл дым, валивший из люков и смотровых щелей.

      Я скатился на землю и вытащил из люка тело деда. Узко под танком, тесно.

      Сжав зубы, ползком, я упорно тащил тело подальше от танка. Метров через пятьдесят я оставил Петра на земле и только хотел вернуться за телом Алексея, как танк вспыхнул. Пламя мгновенно охватило машину, повалил черный густой дым. Какое там «вытащить», когда даже на расстоянии чувствовался нестерпимый жар!

      Я бросил взгляд на Петра:

      – Ты полежи, дед, я сейчас.

      Я, пригибаясь, побежал, потом, упав на землю, пополз к пехотинцам. Из окопов по наступающим цепям врага раздавались редкие винтовочные выстрелы.

      Я скатился в окоп полного профиля. Сидевший в нем боец дернулся, увидев меня:

      – Жив, танкист? А мы уж думали – вы все сгорели.

      Он повернулся к немцам, прицелился, выстрелил и передернул затвор.

      – Помогай, видишь – немцы прут.

      А у меня и оружия при себе нет. Трофейный пистолет – и тот в танке остался.

      – В соседнем окопе убитый лежит, возьми его винтовку, – посоветовал боец.

      Я переполз в соседний окоп, высвободил из рук убитого – молодого бойца – винтовку, клацнул затвором и осторожно выглянул из-за бруствера. До немцев не так и далеко – метров сто – сто пятьдесят.

      Я выбрал цель, поймал ее на мушку и выстрелил. Что за черт? Немец как шел, так и идет! Из соседнего окопа до меня донеслось:

      – Прицел поставь!

      И точно: не посмотрел сразу – хомутик прицела на тройке стоит.

      Я выставил его на единичку, вновь прицелился, выстрелил. Немец упал. Контузило меня, что ли, – сразу не посмотрел…

      Я сделал еще два выстрела, а потом затвор сухо клацнул. Отвел его назад – магазин был пуст. Нагнулся, обшарил подсумки убитого – пусто.

      Я повернулся в сторону соседнего окопа:

      – Сосед, подкинь патронов.

      – Держи. Учти – больше нет, экономь.

      Я вставил обойму в затворную коробку, большим пальцем вдавил патроны в магазин. Пять патронов – не густо. Выбрал цель. Мушка подрагивала, глаза заливало потом. Я сбросил танковый шлем,