«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник). Юрий Корчевский

диск. Неожиданно справа нас поддержал «максим», до того молчавший. Под перекрестным огнем немцы залегли.

      – Петр, вперед! Дави гадов!

      Танк рванулся вперед. Мы с Алексеем стреляли из пулеметов, Петр давил оставшихся в живых гитлеровцев. От танка не убежишь – ни один пехотинец не сможет бежать со скоростью пятьдесят километров в час.

      За четверть часа мы изрыли гусеницами все поле, расстреляли по четыре диска на пулемет. Немецкая атака захлебнулась. Немногие из них, оставшись в живых, добрались до противоположного леса.

      – Петр, давай за ними в лес. Там их и додавим.

      Мы валили танком деревья, давили убегающих. Хлопнули под гусеницами гранаты – пехотные, не причинившие нам вреда.

      Забравшись по просеке поглубже, мы раздавили машину с радиостанцией, походную кухню, пару легких вездеходов. И уже было повернули назад, как выскочили на поляну, на которой стояло несколько брезентовых палаток с красными крестами.

      Я толкнул Петра ногой в левое плечо:

      – Обходи!

      Танк развернулся влево, и я успел заметить в смотровую щель округлившиеся от ужаса и удивления глаза немецких раненых. Но я с ранеными не воюю – я не гитлеровец. Задача воина на войне – вывести противника из строя: ранить, убить, но добивать раненых, которые не представляют угрозы, ниже моего достоинства.

      Мы беспрепятственно вернулись на свои позиции. Выбрались из танка, отдышались от порохового дыма, отплевались. Все-таки хорош наш Т-34, но вентиляция в нем плохая. После интенсивной стрельбы дышать просто нечем. И в то же время на июль тысяча девятьсот сорок первого года это – самый быстрый, с толстой броней и отличной пушкой танк. Думаю, будь у нас Т-26 или Б Т, мы бы не отважились на такую вылазку.

      К нам подошел старшина в пыльном выцветшем обмундировании:

      – Ну вы, танкисты, рисковые ребята! Видел я ваш рейд!

      – Никак, не понравилось?

      – Какое там! Вы бы и без нашей поддержки, одни бы справились.

      – Не, пулеметчик с «максимом» вовремя поддержал, здорово германцев прижали.

      – Я тот пулеметчик и есть! Старшина Никифоров из тридцать второго стрелкового полка. В действующей армии еще с финской.

      – Молодец, старшина! Кто у вас в пехоте командир?

      – Я и есть командир. Старше по званию нет никого. Два лейтенанта у нас было. Одного пулей сразило, второго – при бомбежке. Я чего к вам пришел – патронами небогаты?

      – Алексей, отдай старшине полцинка.

      Алексей с недовольным видом, кряхтя и страдальчески

      глядя на меня, отсыпал старшине в подол гимнастерки пачки с патронами.

      Когда старшина ушел, я спросил у Алексея:

      – Чего жмешься, одно дело делаем?

      – Если тылы отрезаны и немцы сзади, подвоза боеприпасов не будет. Осталось два полных диска и снаряды – в основном бронебойные, фугасных – только два.

      Вот те раз!

      – Снаряжай,