Отражения. Мария Николаевна Покусаева

щелчком, и мы оба повернулись, испуганно дернувшись.

      Кондор застыл, скрестив на груди руки и привалившись плечом к косяку, с таким выражением на лице, словно его заставили выпить стакан лимонного сока.

      – Я рад, что вы нашли общий язык, – сказал он нам не без странного ехидства, словно был обижен, что мы оставили его на растерзание вредной тетушке, а сами подло свалили в уютную библиотеку. – Но, к сожалению, Мари, мне нужно похитить вашего собеседника.

      Габриэль вскинулся и осторожно, извинившись передо мной, поднялся и вышел в коридор. Мне показалось, что он двигался, втянув голову в плечи, будто бы ожидал каких-то неприятностей там, в глубине дома. Кондор посторонился, пропуская его, а потом посмотрел на меня.

      – Не скучайте, леди Лидделл, – бросил он мне, с усмешкой рассматривая книгу на моих коленях. – Мы скоро вернемся.

      И он закрыл дверь снаружи, оставив меня одну.

***

      Кармиль оказалась права.

      Не прошло и месяца, как Амелия поняла, что мир вокруг изменился. Это было похоже на нарастающий гул водопада, если идти к нему по тропе: сначала он кажется просто шумом, одним из множества шумов окружающего мира, но чем ближе ты оказываешься, тем громче он нарастает, пока ты не замираешь у обрыва, глядя на стремящуюся вниз воду. В детстве Амелия видела водопад – один раз – и помнила, как летели вокруг брызги и сияло множество радуг.

      Она стояла там, пока матушка больно не схватила ее за руку – пыталась докричаться, чтобы Амелия отошла от края обрыва, но не могла. Шум падающей воды поглощал все другие голоса мира.

      Так и сейчас.

      Слуги начали вести себя иначе, из кладовых доставались ткани и старые платья, детская одежда и столовое серебро. Леди Алексиана стала появляться чаще, чем обычно, и они с леди Катариной исчезали, прятались в стенах кабинета, куда-то уходили, переговаривались, почти ругаясь, и замолкали, стоило кому-то из девочек появиться рядом.

      Потом вместе с леди Алексианой снова пришел лорд Дамиан, но в этот раз ни Амелия, ни кто-то из ее сестер не интересовал его. Встретив их с Кармиль в коридоре, застывших у вазы и пытающихся сделать вид, что они здесь случайно и совсем не пытались подслушивать, лорд Дамиан лишь вежливо кивнул им обеим, так же вежливо поинтересовался, как у них дела, и с ласковой улыбкой пообещал в следующий раз принести с собой какие-нибудь милые безделушки:

      – Я редко бываю в домах, где есть дети, – признался он. – И не привык таскать в карманах диковинки и сладости. Но, милые дамы, по всей видимости, мне придется исправлять некоторые свои привычки. А теперь прошу меня извинить, – он поклонился им, стройный, легкий и куда менее строгий, чем в прошлый раз. – Ваша матушка очень хочет пообсуждать со мной какие-то важные и невероятно скучные вещи.

      Подслушать не получилось – Амелия и Кармиль пытались уловить хоть что-то, сидя в междустенье, но все голоса и звуки в кабинете матушки превратились в неясный шум.

      Потом, еще через неделю, леди Алексиана привезла с собой трех девушек в светло-серых