У людей нет кличек. Карина Сенн

у одной багажник был открыт, внутри старые, но какие-то знакомые вещи, а вокруг никого. Только фонарь и заведённый мотор. Я видела, как Оливер напрягся, посмотрел на меня, когда открыл дверцу со своей стороны.

      – Ты чего не садишься?

      – Мне нужно выбросить, – в руках я крутила салфетку, которую захватила с собой специально, чтобы найти повод.

      – Кинь на заднее сиденье, я потом выброшу, – он улыбнулся.

      – Нет, я сейчас приду.

      Он сел в машину, включил свет, начал возиться в бардачке. Я бежала прочь, к стене, за которой стоял большой мусорный бак. Телефон в руках, я хотела позвонить домой, но вдруг услышала голоса. Совсем рядом. Всё вокруг сразу показалось таким мрачным, пока я не узнала один из них. И я завернула за угол.

      Может, это было случайностью, может судьбой, может наказанием. Но маленький город вновь свёл нас, даже за кирпичными стенами маленького кафе.

      Он заталкивал пустые бумажные пакеты в бак. Другой человек что-то шептал ему на ухо, пока не увидел меня. Грязные волосы, просвечивающие сквозь них уши, опущенные густые брови, тёмная щетина. Увидев меня, Франко застыл, я подумала, что он меня не узнал. Пока его глаза не заполнились прежней теплотой, и рукой он прогнал своего друга, тот ушёл к открытой машине.

      – Милая-милая Поппи, – тихо сказал он, отряхая руки друг об друга.– Уж не думал, что встречу тебя снова.

      – Да, – я засунула телефон в сумку, выбросила салфетку.– Я тоже, – нужно было сказать что-то, чтобы заполнить этот пробел в нашем странном диалоге. Но я не могла. Так долго ждала и так долго представляла нашу встречу в голове, что просто растеряла все идеи и всю свою слабую уверенность.

      – Что ты делаешь здесь?

      – У меня свидание, – наверное, в тот момент я хотела вызвать в нём ревность, внутри меня всё ещё была надежда на то, что когда-то между нами проскочила невидимая искра. Я хотела задеть его, может обидеть. И в этот момент я совсем не замечала, что он не был похож на себя, что он был нервный и раздражённый, что его зрачки были такими огромными, словно стеклянными, ненастоящими. Я не замечала, даже не пыталась. Я просто хотела заставить его ревновать, словно глупая девчонка, которая во всём видит намёки на несуществующую романтику. Он ступил за угол, затем вернулся, улыбаясь.

      – С этим сопляком?

      – Он интересный, – ответила я в свою защиту. Будто стесняясь своего спутника, будто меня обидело слово сопляк, потому что мы с Оливером ровесники.

      – Тогда, хорошей вам ночи, – он подмигнул, собрался уходить. Я не могла его упустить. Сейчас я понимаю, что его отказ от меня мог спасти многое в моей жизни, всю мою жизнь. Ведь он захотел уйти и лучше бы я отпустила. Посмотрела, как он садится в машину, как машина отъезжает, а я возвращаюсь к уже обеспокоенному Оливеру, который отвёз бы меня домой. Но я схватилась за тонкую ткань его рубашки, заставляя остановиться, обернуться.

      – Куда ты пропал? – во мне кричал страх одиночества. Я не хотела быть брошенной.– Я искала