У людей нет кличек. Карина Сенн

что он говорил.

      – Они не такие, как мы. Они не позволят тебе жить, не позволят стать свободной.

      – Я знаю.

      – Ты не должна держаться за них, ты не их собственность. И если ты пообещаешь, что никогда не предашь меня, у тебя буду я. Всегда буду я. И ты всегда будешь выбирать меня, – он остановил руку на моём затылке, обхватил покрепче несколько прядей волос.– Потому что только я смогу помочь, – и я верила в эти слова, свято верила, хваталась за них смертельной хваткой. Ведь я помнила, как менялась рядом с ним, как чувствовала себя другой, лёгкой, не обременённой. И помнила, как мне было плохо, когда я упустила те эмоции, как плакала, не в силах собраться и стать такой же, только без него.

      – Я обещаю, Франко. Я обещаю, – после этих слов он поцеловал меня. Я хотела, но не ожидала. Неуклюже дёрнулась, но не отстранилась. Я стояла, как околдованная, в надежде, что он никогда не остановится, но Франко отошёл от меня через несколько секунд.

      – Тогда увидимся ещё, – сказал он, стирая со своих губ мою помаду, и ушёл к машине, в которой за рулём его ждал другой человек.

      ***

      Оливер так и стоял посреди парковки. Он выглядел недовольным и взволнованным.

      – Ты что так долго? Кто это? – он кивнул на машину, выезжающую на дорогу.

      – Один мой хороший друг.

      – Хороший друг? – конечно, он не видел нас, но я знала, что он не поверил.– Хорошо, Малена. Тогда поехали?

      – Куда? – я всё ещё следила за отдаляющимися красными фарами, не испытывая никакого стыда. Всё ещё была под впечатлением недавнего нежданного сближения.

      – Я отвезу тебя домой.

      ***

      Дома свет не горел, я думала, что бабушка спит, но стоило мне скинуть туфли в коридоре, как она вышла из своей комнаты, в халате и с зелёной маской на лице.

      – Ты чего не спишь?

      – Не спалось, – она улыбалась, изучала меня с ног до головы.– Как вечер прошёл?

      – Хорошо, – я не смотрела ей в глаза, она приняла это за стеснение, но я просто не хотела, чтобы она разглядела ложь.

      – Целовались?

      – Что? – она засмеялась, я тоже.– Нет, боже, упаси!

      – Всё в порядке, – бабушка протянула руку, погладила меня по волосам.– Я же вижу, что помада смазана. Когда-то это должно было произойти. Вчера, завтра, год спустя или в сегодняшнюю пятничную ночь, – она выглядела счастливой, думала, что её план удался. А затем, стирая маску салфеткой, сказала: « Я поставлю чайник», – и исчезла в дверном проёме нашей маленькой кухни.

      АВГУСТ

      С того дня я хранила эту тайну как можно тщательней. Не упоминала Франко в своих дневниках, говорила с бабушкой об Оливере, с которым мы так и не встретились больше. Наверняка он заметила то же, что и бабушка в ту ночь.

      – Я так рада, что ты счастлива, – я улыбалась ей, ведь действительно за долгое время была по-настоящему счастливой.

      С Франко мы виделись по утрам, по вечерам и по ночам. Чаще всего по ночам. Я выбиралась из дома, со всех ног бежала к парку, чтобы вновь услышать его голос и то, что он пытался