Тельняшка. Автобиографическая повесть. Игорь Шулепов

наших увещеваний она всё же смилостивилась и отпустила нас на свободу буквально за полтора часа до наступления Нового года.

      По счастью, я всё же успел на последнюю электричку и уже без пятнадцати минут двенадцать был дома.

      Красавица-ёлка искрилась гирляндами и сверкала разноцветными игрушками. Скинув с себя форму, я уселся за праздничный стол, и в этот самый момент пробили куранты. И наступило счастье, счастье, которое всегда так мимолётно!

      «С Новым годом, с новым счастьем!» – сказал я себе и выпил залпом фужер шампанского.

      Shipboard training2

      «Какого, парень, года, с какого парохода,

      и на каких морях ты побывал, моряк?»

      Ленты за плечами, как флаги за кормой.

      Смело отвечает парень молодой:

      «Эх, мы, друзья, со флота, недавно из похода,

      одиннадцать недель гостили на воде».

Слова Зинаиды Александровой, музыка Исая Галкина, песня «Бескозырка белая»

      Ах, белый теплоход!

      Отшумели, отгремели новогодние праздники. И вновь начались серые курсантские будни. В феврале подули ветры – предвестники скорой весны.

      И наконец на улицах города начал таять снег, а заливы освободились ото льда.

      Вместе с перелётными птицами в нашу роту прилетела приятная новость – нас ожидала групповая практика на настоящем пассажирском теплоходе.

      Лично у меня пассажирский лайнер всегда ассоциировался с круизами в экзотические страны. Правда заграничных виз ни у кого из нас ещё тогда не было, поэтому нас ожидал всего лишь поход в северные районы Советского Союза.

      Но даже этот факт не смог омрачить радости курсантов-первокурсников, большинство из которых были, как и автор, романтиками и грезили о дальних морских путешествиях.

      Таким образом, мы впервые вступили на борт белоснежного лайнера.

      Он был из плеяды «рысаков», именно так окрестили эти замечательные суда в Советском морском флоте, и имел гордое название «Приамурье».

      Пассажирский теплоход «Приамурье»

      Нас расселили по пассажирским каютам третьего класса. По сути, каюты третьего класса – это такие круглые иллюминаторы в борту судна, которые можно без труда разглядеть на многочисленных фотографиях того времени. Однако, несмотря на заявленный экономический класс, каюты поражали своей идеальной чистотой и уютом.

      После расселения и плотного ужина я впервые за долгие месяцы пребывания в казарме улёгся на белоснежную постель и тут же заснул.

      В ту ночь мне снилось бушующее море, громадные белые чайки, изящно парящие над пенными волнами, и когда я разомкнул веки, то долго не мог понять, где же всё-таки нахожусь.

      На первом построении, которое состоялось на борту судна, перед нами держал суровую морскую речь отец-командир:

      – Товарищи курсанты, мля! – обратился

2

Плавательная практика на борту морского судна.