Тихое НЕсчастье. Майя Неверович

разговоров не понимала. Когда однажды при мне произнесли слово «минет», мне оно показалось таким красивым, похожим на нечто связанное с балетом. Стоило мне сказать об этом вслух, как надо мной начали смеяться и предложили спросить у мамы, что это.

      Я не совсем дура, спросила. Но у Машки. И когда та объяснила, мне захотелось рот с мылом вымыть.

      А теперь и Светка, лучшая подруга, стала женщиной. А ведь она даже младше меня. На полгода.

      На смену гневу пришло ощущение некой ущербности. Светка права. Этим, действительно, все уже занимаются. Одна я, как дурочка, в плену придуманных собой же страхов и комплексов.

      И я решила, что в ближайшее же время тоже стану женщиной. Не потому, что мне этого хотелось. А из любопытства, и чтобы быть «как все».

      Но помня историю с позором Ирки, точно знала, что первым мужчиной не будет никто из нашей общаги.

      ***

      С подругой мы быстро помирились. Причём первая подошла она. А я сделала великодушный вид. Хотя понимала, что она и правда, наверное, ничего “такого” не сделала. Ещё и поделилась со мной.

      В холле учебного корпуса было, впрочем, как и всегда, шумно. Кто-то кого-то звал через весь коридор. Цоканье железных набоек старшекурсниц эхом разносилось по всему коридору. Мимо проходили мальчишки из группы сварщиков и толкая друг друга, над чем—то хохотали. В общем всё, как всегда.

      – Я с физруком договорилась, – пробурчала я, всё ещё строя из себя оскорблённую, как бы сделав одолжение. – Вечером должен уже напечатать.

      – Супер! – Светка обняла меня, и я окончательно растаяла.

      – Ага, – фыркнула от смеха. – Только не поверишь. Я не помню, как его зовут.

      Мы обе засмеялись. Ну а что? У нас он не вёл. Так, замещал пару раз.

      – У Таньки как отчество? – напрягла Светка память.

      – Понятия не имею. Как-то вот по отчеству не обращалась.

      – Ладно, это я беру на себя, – подмигнула подруга. – Выясним, как его зовут. А то я тоже не помню. Лозовой и Лозовой. А как его там.

      Вскоре мы обе знали, что физрука зовут Владимир Владимирович. И смеялись, что как можно было не запомнить такое сочетание.

      – Да уже, его предки не заморачивались.

      – Я, кажется, даже знаю, как звали его отца, – смеялась Светка, когда мы уже были в своей комнате и собирали вещи, чтобы ехать по домам на выходные.

      – Владимир, – не поняла я сначала, в чём шутка.

      – Владимирович. – Подняла она вверх указательный палец.

      – Прикинь, как они голову ломали, когда девочка родилась? Таньке всем селом, небось, имя выбирали.

      Мы хохотали.

      Вскоре, проводила Светку на автовокзал, находился он ближе, чем железнодорожный, и вернулась в общагу. Собрала свои нехитрые пожитки в дорожную сумку и спустилась с ними вниз.

      Физрук был у себя.

      – Привет, – добродушно улыбнулся он. – Проходи.

      Я зашла, с шелестом поставила перед собой сумку и не решалась пройти дальше. Почему-то именно теперь мне стало неловко. Когда накануне мы пили чай на пару этажей выше, я чувствовала себя в безопасности.