Пророчество о пчелах. Бернар Вербер

гордится каждым смертоносным взмахом меча своего седока. Иногда он встает на дыбы, разгоняя тех, кто пытается его окружить. Вражеские копья ломаются при этом, как щепки.

      Даже конь понимает, что происходит, и желает седоку победы.

      Внезапно ему наносят удар в спину – на счастье, обезвреженный кольчугой. Он хочет оглянуться, увидеть, кто на него напал.

      Рене думает:

      Кто бы поднял проблему ограниченной видимости в рыцарском шлеме? Приходится крутить головой, и все равно мало что видишь – щель-то узенькая! Это побуждает сосредоточиться на фронтальном бое, о панорамном обзоре здесь не заикнешься.

      Конь бьет задними копытами и отшвыривает докучливого копейщика. Другой противник, тоже с копьем, смекнул, что к чему, и, согнувшись, чтобы остаться вне зоны видимости, вонзает саблю коню в живот. Кишки вываливаются на землю, животное валится на бок.

      Клянусь Богом, моя лошадка убита!

      Всадник еле успевает отбросить стремена, чтобы не оказаться раздавленным. При падении он больно ударяется плечом о камень и теряет шлем. Теперь его лицо открыто.

      Дюжина людей в тюрбанах и шлемах торопится к нему с воинственными криками, означающими, видимо, то же самое, что «Господи, помоги!» у христиан.

      Рене Толедано чувствует, что рыцарь, внутри которого оказалась его душа, теперь сражается от отчаяния, чтобы как можно дороже продать свою шкуру.

      Он вращает мечом, чтобы удерживать неприятеля на расстоянии, но кольцо вокруг него неуклонно сжимается.

      Болит плечо, трясется рука, едкий пот, уже не удерживаемый ресницами, жжет глаза, он все сильнее задыхается, сердце вот-вот разорвется.

      Вижу, эта реинкарнация произошла не в самый подходящий момент, думает Рене.

      Его руку, сжимающую меч, рубят вражеские сабли, меч клонится все ниже, он моргает от страха и от пота, заливающего глаза.

      Внезапно его загораживает чей-то щит, в который втыкается стрела арбалета. Чудо, что она не угодила ему в правый глаз и не пробила ему насквозь голову!

      – Садись! – ревет рядом с ним чей-то голос.

      Рыцарь в шлеме – узнать его нельзя, потому что он сидит в седле спиной к солнцу – протягивает ему руку. Он вскакивает на круп лошади позади своего спасителя.

      Держа левой рукой щит, правой он продолжает наносить удары мечом. Человек в седле отбросил свой щит с торчащей из него стрелой арбалета и одной рукой держит поводья, другой тоже орудует мечом.

      Как ни странно, рыцарь, в которого вселился Рене, уже не чувствует боли в плече. Можно подумать, что инстинкт выживания заставил мозг выработать вещества, необходимые для продолжения боя, а удивительная мышечная оболочка перестала ощущать боль.

      Лошадь с двумя всадниками похожа на трехголовое чудище с двумя длинными клинками, косящими любого, кто дерзнет приблизиться.

      Два всадника с крестами на туниках убивают неприятельских пехотинцев одного за другим. У каждого из них они успевают найти уязвимое место между защитными щитками и рубануть туда мечом.

      Белое солнце уже в зените.