Немиров дол. Тень. Оксана Дунаева

не стесняясь, переглядывались с самыми видными и богатыми парнями Яргорода.

      – А у Ивушки теперь есть кого пирожками лакомить! – вперёд вышла тощая бойкая пигалица. Пришла без ноши и одета для челядинки чересчур богато: медные височные кольца, пришитые к очелью, начищены, сияют, верхнее алое платье по подолу цветасто расшито. У других лишь замызганные сарафаны поверх небелёных рубах, грязноватые передники. Дарьян узнал наглую, острую на язык Ясну – теремную прислужницу сестры Краса. Её работа – развлекать хозяйку, плести ей косы, одевать, значит, пришла сюда с какой-то целью.

      – Это кого ещё? – искренне удивился Вепрь.

      Из окон княжеской кухни Дарьян один раз видел, как он пытался прорваться сквозь стражу на женскую половину хором, спорил с ними, ругался.

      Ивицу охаживал давно, пытался всучить дорогие подарки. Она не привечала Вепря, сторонилась, что Дарьян искренне и горячо одобрял. Упросила главного повара запретить нахальному парню доступ на кухню и хоть немного вздохнула спокойнее.

      Если б даже не знатная невеста, что подыскали Вепрю родители, всё равно на челядинке не женился бы, а того внимания, которого он добивался, Ивица, в отличии от многих, оказывать не хотела.

      – Нашёлся попроворнее да похитрее тебя! Так Ивушкины пирожки полюбил – с княжеской кухни не вылазит!

      Девушки захихикали в ладошки. Дарьян не таился, когда ходил на кухню, и предлог был честный – он там столовался! Но сейчас, почему-то, лицу стало жарко, а в желудке – неприятно от скверного предчувствия.

      – Ой! Вот я глупая! – Ясна притворно шлёпнула себя ладошками по щекам, округлила глаза и выразительно уставилась на Дарьяна. – Надеюсь, я не тайну разболтала.

      В лицо Вепрю бросилась малиновая ярость. Словно у ожившего каменного великана, голова на толстой шее медленно повернулась, глаза разъярённого кабана остановились на плугаре.

      Дарьян враждебно набычился, мокрые от пота пряди укололи глаза, он крепче стиснул деревянный меч, в его руках бесполезный, а в настоящей драке с яром даже смешной.

      Так же медленно щит в руке Вепря поплыл и замер, указывая ребром на Дарьяна, криворукого пекаря непонятно как оказавшегося здесь, среди лучшей ярской воинской крои. Краснощёкий глянул на Ясну, вопросительно мотнул подбородком. С хитрой улыбочкой довольная собой девица кивнула.

      Потное багровое лицо скривилось, словно вместо плугаря Вепрь увидел дряхлого лишаистого пса с обгаженным мокрым задом, почуял его смрад. А в следующий миг яр дёрнулся вперёд, заставил Дарьяна отшатнутся, прикрыться щитом. Разъярённый кабан будто врезался в невидимую стену, замер, сопя, раздувая ноздри, и непроизвольно повёл плечом в сторону телеги.

      Ратмир спокойно следил со своего ложа. При появлении девушек княжичи с поляны ушли – им не к лицу с челядинками на людях заигрывать. Крас в кожаной броне на голую грудь развалился в теньке на скамье у конюшни. Происходящее забавляло братьев не меньше, чем всех остальных.

      Из жеребятника