Почти серьезно…и письма к маме. Юрий Никулин

весело. Некоторые мои сослуживцы взяли из дома музыкальные инструменты: кто мандолину, кто гармошку, была и гитара. Часто заводили патефон и слушали заигранные до хрипа пластинки – Лидии Руслановой, Изабеллы Юрьевой, Вадима Козина… Когда все собирались у патефона, то дело доходило чуть ли не до драки: одни – в основном ребята из села – требовали в сотый раз Русланову, а нам, горожанам, больше нравился Козин. А на соседней батарее где-то достали целых пять пластинок Леонида Утесова. Мы соседям завидовали.

      Позже появились пластинки Клавдии Шульженко. Все с наслаждением слушали ее песню «Мама». Мне казалось, что эта песня про мою маму.

      Так и проходили наши солдатские будни: учения, политинформации, боевая подготовка.

      Командир огневого взвода лейтенант Ларин забавно говорил вместо «огневики» «угневики».

      Вызовет он, бывало, помкомвзвода и говорит:

      – Собери-ка угневиков, я им прочту профилактику.

      Когда все собирались, он начинал свою «профилактику»:

      – Что же получается, товарищи? На седьмой батарее – прогресс, а на нашей – агресс.

      По натуре Ларин человек добрый, отзывчивый. Начав службу давно, он только к сорока годам стал лейтенантом, и мы считали его пожилым. До всего он доходил, как говорится, собственным горбом. Бывало, стоишь на посту ночью, а сквозь ставни домика комсостава пробивается свет – это учится Ларин.

      Порой, жарко натопив печь, лежа на нарах, мы любили рассказывать анекдоты и солдатские истории.

      Однажды со старослужащим Гусаровым мы поспорили на десять пачек папирос «Звездочка» (я не курил, но тем не менее условие спора принял), кто больше из нас знает анекдотов.

      После отбоя легли на нары и начали рассказывать. Он начинает, я заканчиваю. Мол, знаю анекдот, слышал его. Он новый начинает – я опять говорю конец анекдота. Тогда Гусаров предложил:

      – Давай ты начинай.

      Выдаю первый анекдот. Он молчит. Не знает его.

      Рассказываю второй, третий, пятый… Все хохочут.

      А он не знает их.

      Выдаю анекдоты один за другим.

      Полчаса подряд.

      Час. Два.

      Смотрю, уже никто не смеется. Устали смеяться.

      Многие засыпают.

      В половине четвертого утра Гусаров сказал:

      Музыкальный момент.

      – Ладно, кончай травить, я проиграл.

      – Подожди, – говорю, – есть еще анекдоты про пьяных, детские, иностранные.

      – Нет, – отвечает Гусаров. – Не могу больше, спать хочу.

      Так я выиграл спор. Но никто не знал, что в армию я взял с собой записную книжку, в которой было записано полторы тысячи анекдотов. Перед поединком, естественно, я их просмотрел.

      Два раза в месяц на батарею привозили кино. Каждый фильм – событие. В то время картин выпускалось мало, и почти все я смотрел по пять-шесть раз.

      Кумирами для нас, бойцов, были актеры Петр Алейников, Михаил Жаров, Игорь Ильинский, Николай Крючков. Все мы любили Зою Федорову, Марину Ладынину, Любовь Орлову, Людмилу Целиковскую. Успехом пользовались картины «Трактористы»,