Победитель. Харлан Кобен

который встретился вам в Мете.

      – Едва ли наобум.

      – Я прошу немного, – продолжаю я. – Упомянутый мной человек обладает необходимыми знаниями для обращения со старинной живописью и ее атрибуции. Если понадобится, он способен реставрировать шедевр. Специалистов его уровня во всем мире можно пересчитать по пальцам.

      – Мы подумаем, – отвечает Янг, стараясь вернуть разговор в нужное ей русло. – Можете еще что-нибудь сказать?

      – Этого старика задушили или ему перерезали горло?

      Спецагенты снова переглядываются, потом Лопес откашливается и начинает:

      – Откуда вам…

      – Простыня натянута под самый подбородок, – перебиваю его я. – Вы же показывали мне фотографию. Предполагаю, это было сделано, чтобы скрыть травму.

      – Давайте не будем этого касаться, – встревает Янг.

      – Можете назвать время наступления смерти? – спрашиваю я.

      – И этого тоже не будем касаться.

      Иными словами, я числюсь у них в подозреваемых.

      Вот только не понимаю почему. Уж если бы я прикончил старика, то забрал бы картину с собой. А может, и не забрал бы. Допустим, мне хватило ума убить его и оставить картину на месте, чтобы ее нашли и вернули моей семье.

      – Есть у вас еще какие-либо соображения, которые могли бы нам помочь? – спрашивает Янг.

      Я не заморачиваюсь с банальной теорией, по которой Отшельник был вором, кравшим картины. Бóльшую часть украденного он сбывал, а полученные деньги пускал на то, чтобы скрываться от правосудия. Создал анонимную офшорную компанию, купил апартаменты. Вермеера он оставил себе. Возможно, любил эту картину или ее было очень трудно продать. Не хотел попадаться на горяченьком.

      – Итак, до сегодняшнего дня вы никогда здесь не были, – продолжает Янг, тон у нее нарочито непринужденный; я молчу. – Мистер Локвуд, я к вам обращаюсь.

      Интересная штука получается. Они твердо уверены, что у них есть доказательства моих прежних визитов в эту башню. Но я здесь никогда не был. Ясно мне и другое: они решились на нестандартный трюк и привезли меня на место преступления, чтобы выбить из колеи и расколоть. Если бы они следовали нормальному протоколу расследования убийства и отвезли меня к себе на допрос, я был бы начеку, выстраивая стратегии защиты. Скорее всего, я бы потребовал присутствия адвоката по уголовным делам.

      Неужели они думают, что я попался в их сети?

      – От имени моей семьи я выражаю благодарность за обнаружение картины Вермеера. Надеюсь, теперь вскоре найдется и украденная у нас картина Пикассо. А сейчас я намерен вернуться к себе в офис.

      Янг и Лопесу это не нравится. Янг смотрит на Лопеса и кивает. Тот выходит из спальни.

      – Один момент, – говорит Янг.

      Она лезет в папку, достает другой снимок и показывает мне. Я снова удивлен.

      – Мистер Локвуд, вы узнаёте это?

      – Называйте меня просто Вин, – предлагаю я, чтобы выиграть время.

      – Хорошо, Вин. Вам это знакомо?

      – Вы же видите, что да.

      – Если не ошибаюсь,