Победитель. Харлан Кобен

вас есть знакомые в этом доме?

      В ответ я молча улыбаюсь.

      – Хорошо, тогда я прошу вас выйти из машины, – качая головой, говорит она.

      Лопес справа, Янг слева – в таком порядке мы входим в мраморный вестибюль и идем к приветливо распахнутым дверям лифта. Кабина отделана деревянными панелями. Когда Лопес нажимает на кнопку верхнего этажа, я понимаю, что мы отправляемся в «разреженный слой атмосферы», выражаясь фигурально, буквально и, главным образом, финансово. Один из моих сотрудников, вице-президент «Лок-Хорн секьюритиз», владеет в «Бересфорде» классической шестикомнатной квартирой на четвертом этаже, из окон которой открывается ограниченный вид на парк. Он заплатил за нее более пяти миллионов долларов.

      – Вы хоть догадываетесь, куда мы едем? – спрашивает меня Янг.

      – Вверх, – отвечаю я.

      – Забавный ответ.

      Я хлопаю ресницами, изображая скромность.

      – Мы едем на самый верхний этаж, – поясняет она. – Вы когда-нибудь там бывали?

      – Полагаю, что нет.

      – Вы знаете, кто там живет?

      – Полагаю, что нет.

      – А я-то думала, богачи знакомы друг с другом.

      – Это стереотипное мнение и вдобавок ошибочное.

      – Но ведь вы все-таки уже бывали в этом доме?

      Я предпочитаю молчать. В этот момент двери лифта со звоном открываются. Я думал, мы попадем прямо в прихожую роскошной многокомнатной квартиры. В панорамных квартирах выход из лифта часто устраивается внутри. Однако мы оказываемся в темном коридоре. Обои здесь тканевые, насыщенного красно-бурого цвета. Дверь справа распахнута, за ней видна чугунная винтовая лестница. Лопес идет первым. Янг кивком предлагает мне следовать за ним. Я подчиняюсь.

      Все окружающее пространство забито хламом.

      По обеим сторонам ступенек громоздятся шестифутовые стопки старых журналов, газет и книг. Я замечаю журнал «Тайм» – номер за 1998 год. Нам приходится идти боком, иначе не протиснуться сквозь узкий проход.

      В воздухе разлито удушающее зловоние.

      Конечно, это словесный штамп, но вполне уместный: запах разлагающегося человеческого тела не сравнить ни с чем. Янг и Лопес прикрывают нос и рот. Я этого не делаю.

      «Бересфорд» имеет четыре башни – на каждом углу здания. Мы выходим на площадку северо-восточной башни. Обитатель – теперь уже бывший – самого верхнего этажа одного из самых престижных жилых зданий Манхэттена был первостатейным скопидомом и барахольщиком. Мы продвигаемся с большим трудом. Четверо криминалистов, одетых соответствующим образом и с пластиковыми шапочками на голове, штурмуют завалы хлама, пытаясь заниматься своим делом.

      Труп уже помещен в черный пластиковый мешок. Меня удивляет, что его до сих пор не увезли, но здесь странности подстерегают на каждом шагу.

      Все еще не понимаю, зачем я здесь понадобился.

      Янг показывает мне фотографию. Скорее всего, это и есть убитый. Глаза закрыты, простыня натянута до самого