Жуга. Осенний лис. Дмитрий Скирюк

Сзывай всех – поглядим, что за дичь нам попалась.

      Оруженосец поудобнее перехватил копьё и поднял рог. Тяжёлый трубный звук гулко разнёсся в зимней тишине и замер меж ветвей. С востока ветром донесло ответный зов, и парень тронул лошадь быстрым шагом, догоняя господина.

      Сорока встрепенулась, осыпая снег с ветвей, взлетела и направилась за ними – посмотреть на новую забаву.

* * *

      На краю леса собаки нагнали худого рыжего парня с котомкой. Тот встал спиной к дубовому стволу и преловко отбивался посохом – одна собака дёргалась, скуля и зарывая морду в снег, другая ковыляла на трёх лапах, но остальные взяли путника в кольцо и с хриплым лаем прыгали около. Время от времени то одна, то другая бросалась вперёд и отскакивала. Полушубок странника был продран, на штанах ниже колена расплылось кровавое пятно.

      Завидев эту схватку, граф рассвирепел.

      – Моих собак лупить! – взревел он. – Запорю гада! Эй, Варга! Отзови псов!

      Ловчий крикнул. Собаки неохотно отступили и легли на снег, ворча и огрызаясь. Сам ловчий спрыгнул с коня и занялся ушибленной псиной. Рыжеволосый парень у сосны опустил посох.

      – Здоров будь, пан вельможный, – сказал он и умолк, дыша тяжело и сбивчиво.

      Оруженосец тронул коня шагом и подъехал ближе, наставив на странника тяжёлое копьё.

      – А ну-ка, брось дубину, смерд.

      Посох упал в снег. Оруженосец Кришан спешился, воткнул копьё в снег и подошёл к незнакомцу, поигрывая плетью.

      – Кто таков? Как звать?

      Сказал, будто плюнул. Парень молчал, угрюмо нахмурясь.

      – Отвечай, когда спрашивают! Или имя своё позабыл со страху?

      Тот молчал.

      – Стало быть, позабыл! – усмехнулся Кришан. – Ну а про то, что в угодьях графских промышлял, небось тоже не знаешь?

      – Я не промышлял, – ответил глухо тот. Взгляд его синих глаз, колючий, как репей, задержался на графе. – А что в лес твой ненароком забрёл, так то без злого умысла…

      Граф сделал знак рукой. Плеть свистнула, ударив парня по ногам, и тот невольно рухнул на колени. Кришан шагнул вперёд, схватил его за волосы и развернул лицом к себе.

      – Его светлость графа Цепеша, – рявкнул он, – надлежит звать «Ваша Милость» и никак иначе! Понял, смерд?

      – По… нял…

      – Не слышу?!

      – Понял… Ваша Милость… – процедил сквозь зубы тот.

      – Так-то лучше! – усмехнулся граф Цепеш. – А ну, встань!

      Рыжий медленно поднялся.

      Из-за деревьев донёсся шум, и вскоре с топотом и звоном накатила кавалькада. Разгорячённые, потные, всадники закружили, сбивая снег с деревьев. Бока коней дымились паром. Один спешился, другой подъехал ближе, поднял на руках лису. Граф одобрительно кивнул и снова повернулся к страннику.

      – Чей ты холоп? – спросил он.

      – Ничей, – ответил хмуро тот. – Я с гор, а там не делят землю.

      – Гляди – строптивый! – Граф нахмурился. – Значит, говоришь, пришлый… Чем промышляешь? Отвечай!

      – Травник я.

      – Вот