Человек с двойным дном. Владимир Васильевич Гриньков

И в то же время на отшибе. Мы геологами будем.

      – Ты на себя посмотри, – посоветовал Захаров. – Или вот на него, – кивнул на коротко стриженого старлея с цепким снайперским взглядом. – Хороши геологи, ничего не скажешь.

      – А если прямо в поселке нам расположиться? – вдруг сказал Нырков. – Допустим, мы по бизнесу. Ну, не то чтобы лично. А прислали нас хозяева. Какой-нибудь крупный бизнесмен решил вложиться в лесопереработку. Там ведь лес? И лесопилка была прежде? Вот мы приехали, чтобы на месте разобраться, что из всего этого может получиться. А?

      – Неплохо, – кивнул Захаров.

      – Теперь смотрите, товарищ генерал. Поселиться можем прямо там. В бараках этих где-то. И жить, не таясь. Это раз. С местными контакты наведём, у нас и деньги есть, и водка, так что все нам будут друзьями и информаторами. Это два. Понадобится нам прочесать окрестности, пойдём и прочешем, не вызывая подозрений, это мы вроде как лесные угодья на предмет промышленной вырубки изучаем. Это три …

      Захаров, слушая, кивал одобрительно. И во всём этом тоже была какая-то большая неправда.

      Они обсуждали то, что будет потом, позже. Планировали, что будут делать и как. У каждого было своё видение ситуации и свои предложения. Но всё происходящее было одной большой и некрасивой ложью. Потому что, хотя Корнышев и присутствовал на совещании, он был не с ними, не с теми, кто участвовал в обсуждении. На него старались не смотреть. О нём не упоминали. И вообще, похоже, все тяготились его присутствием здесь. Потому что на самом деле все думали не о том, что будет позже, в посёлке Красном, а о том, что случится завтра.

      Завтра Корнышева изуродуют. Потому что так надо. А потом его, искалеченного, вывезут в пугающую глушь в качестве приманки, и будут терпеливо ждать, клюнет рыба на наживку или нет.

      Он – не с ними. Он всего лишь наживка. Это все понимают. Но все об этом молчат. И совещание это должно было пройти без него. То, что его причислили к этой команде – это и есть ложь. Всего лишь тщетная попытка заставить его не думать о завтрашнем, а думать о чём-то другом.

      Тут Захаров вдруг повернулся к Корнышеву и спросил:

      – Как тебе такой план?

      Он смотрел Корнышеву в глаза. Взгляд его был полон лжи.

      – Толково придумано, – ответил Корнышев. – Мне нравится.

      Как они с ним, так и он с ними.

      ****

      Круглая белая Луна заглядывала в окно. Корнышев, не раздеваясь, лежал на диване, и терпеливо ждал. В доме уже давно не было слышно никаких звуков. Но спешить нельзя. У него один-единственный шанс. Последний шанс. Так он сам оценивал.

      Он хладнокровно дождался того времени, когда темнота ночи уже была готова растаять без следа, и только тогда поднялся. Он попытался открыть окно своей комнаты, но оно, против ожиданий, не поддалось. Корнышев не сильно расстроился, поскольку у него ещё оставались варианты.

      Выйдя из комнаты, он, неслышно ступая, прошёл через весь дом. Входная дверь запиралась на несколько замков. Корнышев открыл те, которые смог, но в двух случаях требовались ключи. Ключей у него не было. Один из замков был электронный.