Человек с двойным дном. Владимир Васильевич Гриньков

и вроде бы даже удивлялась сделанному ею внезапно открытию.

      Геннадий промолчал.

      – Наступит утро – отпустят, – продолжала Клава, но по её виду нельзя было сказать, что она сама в это верит.

      – Они же не просто так! – в сердцах бросил Геннадий. – Ну что им за забота, что мы по ночи поедем! У них тут не гостиница! У них ментовка! С умыслом задержали!

      – У них к тебе вопросы?

      – Ну, а что я ещё должен думать?!

      Клава обмерла. Он только что проговорился. К нему вопросы. Не к ним двоим. И не к ней. Именно к нему. Есть основания?

      – Ты чего-то опасаешься? – спросила Клава.

      Дёрнулся.

      Опасается.

      Ей показалось, что охватившая его паника нарастает.

      Внезапно шумно повернулся ключ в двери. Геннадий резко обернулся. Да, это паника. Дверь открылась и вошёл капитан. Обвёл комнату быстрым цепким взглядом.

      – Вижу, что не спите – озвучил он дежурное объяснение своему столь позднему вторжению. – Я чего хотел сказать. Воды, может, принести

      вам?

      – К колодцу? Я схожу! – встрепенулся Геннадий.

      И Клава, и капитан воззрились на него. Похоже, что оба они подумали об одном и том же. Побег.

      – Зачем колодец? – в растяжку произнёс капитан. – В соседней комнате – целое ведро.

      А взгляд у него такой был, словно он ещё больше укрепился в своих подозрениях относительно личности собеседника.

      – Да, хорошо бы, – пробормотал Геннадий. – Если бы воды …

      Капитан ушёл в соседнюю комнату. Там он наполнил водой мятый металлический чайник. А когда отставил в сторону ведро, наткнулся взглядом на вековечное украшение каждой милицейской дежурной части, чёрно-белые плакаты из цикла «Их разыскивает милиция». С задумчивым видом разглядывал физиономии ударившихся в бега и будто пытался что-то вспомнить.

      – Там папка, – вдруг сказал он, обращаясь к боровшемуся со сном лейтенанту. – Вот с такими старыми листовками. Посмотри-ка, может быть, увидишь нашего красавца.

      ***

      Всё время, пока капитан отсутствовал, Геннадий и Клава молчали. И даже не смотрели друг на друга.

      Вошёл капитан, поставил чайник на табурет, предложил:

      – Так что зовите, если что. Мы тут рядом.

      Уходя, он запер дверь на замок.

      Влипли.

      – Проверял! – задушенным шёпотом произнёс Геннадий и кивком головы указал на дверь. – Теперь все ночь будет шастать. То про воду спросит, то про хлеб, то ещё про что …

      Он недобро усмехнулся. Рыскнул взглядом по сторонам. Увидел выключатель. Поднялся с табурета, погасил свет. И в залившей всё пространство темноте проявился прямоугольник окна. Там, снаружи, над входной дверью неярко светилась лампочка.

      Геннадий приблизился к окну, тщательно изучил шпингалеты и петли и отступился, разочарованный. Клава молча следила за ним.

      – Тихо не откроем, – прошептал Геннадий. – Будет скрипеть, в ночи всё слышно.

      – А ты бежать надумал? – поинтересовалась Клава.

      Её изумление