Девочка в поле. Галина Ергужина

резкий звонок на моём мобильнике, и я взяла трубку.

      – Номер квартиры, в которой ты сидишь, скажи.

      Голос сына был суровым. Я растерянно посмотрела на брата, потом на сестру.

      – Это твой сын? – спросила она.

      – Восьмая, – ответил брат и тут же побежал встречать его.

      – Кем работает наш брат? – спросила я, пользуясь минутой его отсутствия.

      – Он актёр, но это в прошлом. А сейчас он ивентом занимается.

      Актёр?! Так вот откуда эта жажда всеобщего внимания и умение держать внимание на себе. Постановка голоса и мизансцены, хотя довольно неловкие и неуместные. Чрезмерная эмоциональность и некоторая напыщенность.

      – А ты? – спросила я её.

      – Медицинский туризм. Я волонтёр. Директор ТНТС по Казахстану.

      – У него нет жены? – торопилась я, ясно понимая, что, когда Ахат вернётся мы уже не поговорим.

      – Они не женаты. Она сейчас тоже придёт. Её зовут Бота. Он живёт у неё с осени.

      – Живёт у неё? – переспросила я.

      – Да, это её квартира. Она здесь хозяйка.

      В прихожей появилась понятная возня, и Ахат вошёл, громко рассказывая о встрече с моим сыном:

      – Я выбегаю ему навстречу, а он мне: «О! Мама, только мама -мужик!». Такой милый человечек.

      Несмотря на открытую театральность сказанного, мы все рассмеялись, и Еркен заглянул в комнату. Первым делом он внимательно вгляделся в моё лицо и, убедившись, что я в порядке, поздоровался с Халидой. Еркен выглядел слегка растерянным, но счастливым. Я поняла, что он тоже погрузился в счастливое потрясение этого вечера, увидев нас троих воочию. Его страхи тут же рассеялись, но пронзительное нескрываемое изумление не сходило с лица. Я с гордостью и любовью наблюдала за своим сыном. Высокий, красивый, крепкого телосложения с явными буграми крепких мышц. Лицо у него полудетское, изумлённое с красивыми миндалевидными чёрными глазами под густыми выпирающими бровями, нос с легкой горбинкой и широкой космической улыбкой маленьких припухлых губ. От него всегда веяло удивительным обаянием, которое тут же отметила моя сестра. Мой сын был уверенным и предельно вежливым. И только его никому незаметные короткие взгляды на меня поясняли о его страшном потрясении, с которым он боролся достойно. Я вяло улыбалась, глядя на него. Надо сказать, что его присутствие всегда вселяло в меня силы.

      И теперь Ахат переключился на Еркена. Я видела, как мой брат снова рыдал и смеялся, и всё старался понравиться моему вконец растерявшемуся сыну. Ахат был нежен и весел с ним, однако по дрожи его рук я понимала, что ему это нелегко даётся. Халида снова брызнула баллончиком себе в глотку и закурила. Я видела, что она не может справиться с напряжением и предложила ей сфотографироваться. Она с удовольствием сделала «счастливую моську», и я щёлкнула для нас обеих пару снимков.

      Но тут пришла Бота. Очень грузная женщина в очках с плотно сжатыми тонкими губами и сердитым взором. Увидев её, я отметила про себя, что это довольно странный выбор для