Земли родной минувшая судьба. Анатолий Алексеевич Гусев

посмотрел на неё, улыбаясь уголками губ, с коня не слез, передал сумы. О чём-то разговаривали, Алдар слегка повернулся, отыскал взглядом Нечая и тут же отвернулся.

      – Заботливый, ей, видать, привёз чего-то. О тебе, чай, говорят, – сказал Тит.

      – Пущай, жалко, что ли? – ответил Нечай. – Кто он?

      – Брат ейный. Не понравиться ему, как узнает, что ты его сестру зарезал.

      – Знамо дело, не понравиться. Тебе бы понравилось?

      – Мне и не понравилось, ты же знаешь. Когда мою сестру сын боярский изнасиловал, сестра с горя утопилась, а я кишки сынку боярскому выпустил и в разбойники подался. Давно это было… А как сейчас помню.

      – Вот то-то. А так как он узнает? Мало ли от чего баба умереть может.

      Нечай принёс в землянку огромного осетра, увидев брезгливое выражение лица Каенкай, улыбнулся:

      – Неужели не пробовала?

      Каенкай замотала головой.

      – Странно. На Руси такую рыбу на стол царям подают.

      Каенкай недоверчиво посмотрела на Нечая.

      – Правду говорю. Неужели никогда не ела?

      – Я в нищете не жила, наш род небедный. А рыбу у нас только бедные едят.

      – А эту рыбу на Руси только богатые едят. Приготовь её, Каенкай, сама поймёшь – вкусная.

      Осетра разделали и сварили.

      – Ну как? – спросил Нечай. – Вкусно?

      Каенкай замотала головой:

      – Без соли не очень. Почему вы, казаки, соль не едите?

      – Едим. Да где взять её?

      – На озере.

      – На каком?

      – На солёном. Хотя у вас всё равно лошадей нет. Как вы туда доберётесь?

      Атаман был очень удивлён:

      – Соль? Вот так просто насыпал в мешок и всё?

      – Она сама там не была, – ответил Нечай, – но так говорят.

      – И недалеко?

      – Ну да. Полтора дня туда, полтора – обратно. На лошадях.

      – На лыжах быстрей будет. Дорогу знает?

      – С чужих слов.

      За солью ходили молодые казаки Юшка Зипунов, Шумилко и с ними Тимофей Муха. Вернулись довольные, с солью.

      – Ну, теперь заживём, – сказал атаман, он весь сиял от радости, – и в поход можно с собой солонину взять. А если соль в мешки набрать, да в Городе продать, то и в поход идти не надо. Добрым словом твою Каенкай будем вспоминать, Нечай.

      Нечаю почему-то стало грустно.

      Казаки ловили рыбу. Прорубили проруби и опустили туда гарпуны. Рядом с наконечниками гарпунов привязано на верёвке грузило, били только осетров. Главное, чтобы сомы не попались, поранить сома – к несчастью, водяной мужик может и обидится. Рыбалка удалась: на льду лежали брёвна осетровых туш. И не заметили, как нахмурилось небо, повалил снег.

      – Собираемся, быстро, – скомандовал Нефёд.

      Ветер усилился и как-то сразу, быстро стемнело. Казаки на салазках потащили рыбу. Ничего не видно, сплошное белое кружево в темноте.

      – Нефёд, тут кусты какие-то.

      – Сбились малость, в берег уткнулись, – предположил атаман. – Давай левее, там должно быть, остров.

      Опять уткнулись, на этот раз в стволы