Последние узы смерти. Брайан Стейвли

другой земли и другой жизни.

      Адер оторвала взгляд от Копья, чтобы продолжить спор с Лехавом.

      – Я доверяю тебе и твоим людям, – тихо сказала она, – а больше всего я полагаюсь на волю богини.

      Строго говоря, она лукавила, но Лехав обычно принимал подобные отговорки. Однако на сей раз он покачал головой:

      – Не сравнивайте веру в богиню с доверием, которое оказываете мне. – Он махнул рукой в сторону города. – Даже стоя во время переговоров у вас за спиной, я не сумел бы гарантировать безопасность. Слишком много неизвестных, слишком много направлений атаки, слишком…

      – Об этом я и говорю! – перебила его Адер.

      Лехав осекся.

      – Я не требую гарантий, Лехав, – заговорила Адер, старательно смягчая голос. – Мы оба сделаем все, что в наших силах, а хранить нас или нет, решит Интарра. Я прошу тебя вести Сынов в отдалении, чтобы аннурцы увидели во мне уверенную в себе и в них императрицу, вернувшуюся домой.

      – Императорам полагается стража. Ваш отец не выезжал в город без охраны.

      – Моему отцу выпало спокойное царствование. Он крепко сидел на троне и мог пренебречь внешним впечатлением.

      По правде сказать, слово «пренебречь» было не самым подходящим. Санлитун правил обдуманно, предусмотрительно, можно сказать, с осторожностью. А вот для Адер осторожность стала непозволительной роскошью. За год ее отсутствия не было ни дня, когда Шаэлем сплюнутый совет не распространял бы о ней гнусные слухи. Ее лазутчики поначалу даже не решались повторить при ней этих слов, не без оснований опасаясь, что такая дерзость перед лицом императора может стоить им и должности, и жизни. Но Адер требовала неприкрашенной правды. Чтобы служить своему народу, чтобы им управлять, она должна была понимать его мысли – и потому выслушивала все.

      Шлюха ил Торньи, постельная кукла при толковом генерале. Лич, противоестественной силой убившая Уиниана, а позже подстроившая «чудо» у Негасимого Колодца. Она якобы сама прикончила Санлитуна – заманила отца в храм света и зарезала во время молитвы. Ей платят Антера, Манджари, Объединенные Города (о том, кто именно, каждый держался своего мнения, но все сходились, что цель подкупа – уничтожить Аннур, предать империю в руки старинных врагов).

      Бесконечный поток лжи утомлял и бесил ее. Девять месяцев отстаивать Аннур от ургулов и слышать при этом, что она замышляет его гибель… Ей хотелось заорать, схватить кого-то за глотку и трясти, притащить в столицу полдесятка всадников, поцелуй их Кент, и выпустить на улицы – пусть ублюдки полюбуются, какой ужас она отгоняет от них день за днем!

      Заныли костяшки пальцев, и Адер, опустив взгляд, увидела, что стискивает поводья, выкручивает их так, что ремень врезается в кожу. Она медленно расслабила руки. Вина – на совете, а не на народе Аннура. Трудно винить лавочников и прачек, ремесленников и каменщиков за то, что поверили лжи своих вождей. Ведь никто из них на севере не бывал. Они не знали Адер, не могли заглянуть ей в