Ничего, кроме нас. Дуглас Кеннеди

нет – мне хотелось, чтобы Питер понял, что я все еще обижена на него. Адам стоял рядом – на Рождество он послушно приехал домой. Когда я вернула маме трубку, брат жестом показал, чтобы я вышла. Я набросила армейскую шинель, купленную неделю назад во время поездки в Нью-Йорк – нашла ее в большом комиссионном магазине на Салливан-стрит в Виллидже, – и прихватила пачку сигарет и зажигалку. Накануне вечером пошел снег – настоящее белое Рождество, – и я собиралась позже прогуляться по берегу моря, тем более что за рождественским обедом родители, разумеется, сцепились – а чем, спрашивается, тот год отличался от остальных? Адам только накануне вернулся из верховьев штата Нью-Йорк. Папа отметил его приезд, напившись до положения риз, а наутро страдал от сильного похмелья.

      – Что там у вас с Питером?

      – Ничего.

      – Брось, сестренка, я же вижу.

      Сестренка! Я ненавидела это слово. Считала его слащавым. Но сейчас мне показалось, что не стоит напоминать об этом Адаму.

      – Сколько же пива вы с папой вчера прикончили? – спросила я.

      – По шесть, не меньше. Но он настаивал, чтобы перед каждой бутылкой мы пропускали по стопке «Тулламор Дью».

      – Шесть бутылок пива, шесть стопок виски… впечатляет, нечего сказать.

      – Ты не ответила на мой вопрос.

      – Спроси у Питера.

      – Не могу. Он в Африке, а ты здесь. Так что давай рассказывай.

      – Все нормально, – соврала я.

      – Что ты скрываешь?

      – Я – Бернс… и что-то скрываю? За нами такое не водится. – И увидела, что Адам побелел как мел. – Если тебе так уж нужно знать, какая кошка пробежала между нами с Питером, может, сам раскроешь мне кое-что из своих секретов?

      Адам побелел еще больше и отошел от меня в сторону. Я хотела было догнать его, но подумала: он ни за что не расскажет о той страшной аварии, и я должна относиться к этому с уважением. А еще я подумала: у нас так мало общего, единственное, что нас связывает, – кровное родство. Но как можно быть такими близкими родственниками и при этом такими разными?

      – У меня есть новость, – наконец заговорил Адам.

      – Поделись.

      – Папа нашел мне работу после того, как я окончу магистратуру в июне.

      – Что за работа?

      – В его компании в Чили.

      – Ого, – сказала я, не зная, как к этому отнестись. – Тебя это радует?

      – Ну, смогу уехать из страны – это клево. К этому времени я или женюсь на Пэтти и возьму ее собой, или…

      – Может, тебе просто порвать с ней и сбежать?

      Адам улыбнулся:

      – Ты бы этого для меня хотела, да?

      – Я бы хотела, чтобы ты жил так, как сам хочешь, а не так, как, по-твоему, от тебя ждут.

      Адам немного помолчал.

      – Жить как хочется, – сказал он наконец, – какая прекрасная мечта.

      – Я точно буду жить так, как хочу.

      – Ты сейчас так говоришь. А правда в том, что и ты наверняка запутаешься и окажешься в ловушке, как все мы…

      Пока я думала, как ответить, брат продолжил:

      – Давай