Сосны. Город в Нигде. Блейк Крауч

Пэм взяла тонометр с тележки у изножья кровати и застегнула манжету вокруг его левого бицепса.

      – Вы нас порядком напугали, мистер Бёрк, – сказала она, накачивая манжету. – Вот так вот взяли и ушли.

      И молчала, пока стрелка не опустилась.

      – Как я сдал? – поинтересовался он.

      – На пять с плюсом. Систолическое сто двадцать два. Диастолическое семьдесят пять. – Она отстегнула липучку манжеты. – Когда вас привезли, вы были в бреду. Вроде как не знали, кто вы такой.

      Он сел в кровати. Туман в голове начал рассеиваться. Он в частной больничной палате – вроде бы даже знакомой. Рядом с кроватью окно. Жалюзи закрыты, но свет, пробивающийся сквозь щели, достаточно робок для раннего утра или раннего вечера.

      – Где вы меня нашли? – спросил.

      – На переднем дворе Мака Скози. Вы потеряли сознание. Вы помните, что там делали? Мак сказал, что выглядели вы довольно возбужденным и запутавшимся.

      – Я очнулся вчера у реки. Не знал, ни кто я, ни где нахожусь.

      – Вы покинули больницу. Вы помните, как уходили?

      – Нет. Я пошел к жилищу Скози, потому что он был единственным Маком в телефонной книге.

      – Что-то я не поняла…

      – Мак было единственным именем, которое имело для меня хоть какой-то смысл.

      – И почему вы так думали?

      – Потому что Мак было последним словом, которое я прочел перед тем, как в нас врезался грузовик.

      – А, правильно… вашу машину саданул в бок грузовик «Мак».

      – Именно.

      – Сознание – вещь странная, – заметила медсестра, обогнув край кровати и подходя к окну. – Действует загадочным образом. Отыскивает диковиннейшие связи.

      – Сколько времени прошло с тех пор, как меня снова сюда привезли?

      Она подняла жалюзи.

      – Около полутора суток.

      Свет хлынул в комнату.

      За окном действительно стояло утро, солнце только-только отделилось от восточной гряды скал.

      – У вас было сильное сотрясение, – сообщила она. – Вы могли там и умереть.

      – А я и чувствовал себя так, будто помираю.

      Свет раннего утра, заливающий городок, был просто сногсшибателен.

      – Как ваша память? – осведомилась Пэм.

      – Страннее некуда. Все вернулось ко мне, когда я вспомнил аварию. Будто кто-то просто щелкнул выключателем. Как состояние агента Столлингса?

      – Кого?

      – Человека, ехавшего на переднем пассажирском сиденье автомобиля, когда произошло столкновение.

      – А.

      – Он не выжил, да?

      Медсестра Пэм вернулась к кровати и, протянув руку, положила ладонь ему на запястье.

      – Боюсь, что нет.

      Он так и предполагал. Не видел подобных травм еще с войны. И все же подтвердившееся подозрение подействовало отрезвляюще.

      – Он был вашим близким другом? – поинтересовалась медсестра.

      – Нет. Я впервые увидел его утром того же дня.

      – Должно быть, просто ужасно. Мне так жаль.

      – Каков мой урон?

      – Простите?

      – Какие