Щепотка яда на любовь. Тина Каверина

скинула плащ. – Что я там не видел? – усмехнулся он.

      «Да, много у кого видел. Наверняка всё смешалось в голове».

      – Может, что-то и не видел, – принялась я вредничать. – Два года прошло. Вдруг я пирсингом увлеклась или татуировками?

      – А ты увлеклась?

      – А ты не узнаешь.

      Застегнув пуговицы, уселась на траву, сорвала очередной колосок и принялась его пожёвывать. Помедлив, Глеб устроился рядом.

      – Что всё это значит?

      – Что «это»? – удивилась я. Он погладил меня по колену.

      – Мы заигрались. Нет?

      – А разве мы играем?

      – Снова выносишь мозг. Знаешь, я пару раз убивал тебя, – вздохнув, поделился он очень тихо. – Во сне. Было ужасно плохо, свет меркнул, но в тоже время спокойно. Нет тебя, и нет других мужчин рядом с тобой. Я бы даже назвал это освобождением.

      Его пальцы больно впились в моё бедро.

      – И я бы освободилась, – отодвигаясь, согласилась я. – От тебя. Всё же лучше, чем происходящее. И это не игра. Убери руку.

      Мы просидели минут пять, пялясь друг на друга, пока я не добавила:

      – Ничего не будет. Нас с тобой не будет. Мы не изменились.

      – Всё-таки он тебе понравился, – Глеб теперь не спрашивал, он утверждал. Я хихикнула. Мужское самолюбие – вещь уязвимая, и мне хотелось задеть его за все обиды.

      – Да, понравился. А что плохого? Но имя ты не назовёшь, верно? – Я вновь рассмеялась и стала рассуждать вслух: – Номер у меня есть. Мобильный, личный. Я могу просто позвонить. Но сам знаешь, мужчины тоже любят, когда их удивляют. А он скрытный и имя мне бы очень помогло.

      И тут я заткнулась, на мгновение пожалев о сказанном, потому что в глазах Рокотова увидела тоску с такой тяжёлой усталостью, что эта усталость передалась мне. Но те два года он вряд ли провёл как монах. И я не остановила себя, весело поинтересовалась:

      – А ты как поживал? Кольца, смотрю, нет. Не нашёл невесту? А выглядишь женихом.

      Он вдруг приобнял меня за плечи, приблизил вплотную к себе. Признаться, я испугалась по-настоящему. Речка и никого кроме нас. Закатное солнце красиво отражалось на воде. Чем не место для любовной расправы?

      Глеб увидел в траве божью коровку, посадил её себе на палец и попросил меня:

      – Загадай желание.

      – Зачем?

      – Загадай, загадай.

      И я загадала. Сейчас оно было одно. Божья коровка улетела, а он щёлкнул меня по носу и усмехнулся как ни в чём не бывало:

      – Невесту я нашёл. Даже дважды. Полгода назад развёлся, представляешь? Видимо, ты права, не гожусь в мужья. Сегодня вновь пытался покончить с холостяцкой жизнью, но появилась ты и я бросил невесту. Не гожусь, что поделать.

      – Правда? – От такой новости я больше побледнела.

      – Ну да. Не знаю, благодарить тебя или проклинать?

      – Нет, проклинать не надо. Я тоже хочу замуж, а так наговоришь всякого.

      Отбросив колосок, я выбралась из объятий Рокотова, чтобы не видеть его, не чувствовать рядом. Это пытка. У него была жена!