Война: Журналист. Рота. Если кто меня слышит (сборник). Андрей Константинов

единицами в армии. В Йемене полков нет – вместо них как раз бригады, которые состоят из батальонов или там эскадрилий, если бригада, предположим, вертолетная. Дивизий здесь тоже нет – вместо них есть так называемые направления – Центральное, Северное и Восточное. По идее несколько бригад должны как бы объединиться в одно направление, но реально каждая бригада фактически независима, а каждый комбриг – бог, царь и воинский начальник на той земле, которую контролирует его войско. Комбриги не только на свои направления с их штабами срать хотели, но и на Аден тоже… Но – поскольку здесь Восток, а это дело, как всем известно, тонкое, то комбриги делают вид, что подчиняются приказам из Адена, а в Адене, в здешнем Генштабе, хватает мозгов понять, что посылать в бригады и направления стоит лишь такие приказы, которые ничего не стоит выполнить. Мафгум?[10]

      – Мафгум, – машинально ответил Андрей, хотя понятно ему было, естественно, далеко не все. – А мы тут что делаем?

      – Хороший вопрос, – кивнул Гридич, снова достал бутылочку джина и сделал мелкий глоток. – И главное – оригинальный… В каждой из этих бригад есть группа советских военных советников из двух или трех офицеров. А при этих советниках положено быть одному переводяге. То есть все предельно просто – советники советуют, а переводчики – переводят… Все довольны, все гогочут. Вот так и живем.

      Володя растоптал на бетонном полу окурок и разразился длиннющей, сложной и какой-то горькой матерной тирадой, совершенно не вязавшейся со спокойным и даже несколько ироничным тоном его пояснений. Обнорский начал догадываться, что, видимо, в этих йеменских бригадах далеко не «предельно просто» обстоят дела на самом деле, однако от вопросов на эту тему решил пока воздержаться.

      – А ты давно уже здесь? – осторожно спросил он Володю.

      – Пятый месяц доматываю. Еще семь – и домой, доучиваться…

      – Так ты что, тоже студент? – обрадовался Обнорский.

      – А как же… У нас тут, считай, процентов девяносто бригадных переводяг – студенты, правда, еще три курсанта из ВИИЯ[11] есть. Я из Москвы, ИСАА[12], четвертый курс – на пятый перейти не дали, сюда загребли. А ты откуда?

      – Востфак, Ленинградский университет, пятый курс.

      Гридич удовлетворенно кивнул:

      – Споемся, однозначно… Значит, так, Андрюха, ты как из Аппарата вернешься, давай сразу ко мне – тридцать вторая комната, второй этаж. Посидим спокойно, за твой приезд квакнем, то да се – бараньи яйца… Заметано?

      Обнорский кивнул и глянул на часы:

      – Договорились. Я пойду, пожалуй, к машине, пять минут уже прошло.

      – Давай-давай, старина, – напутствовал его Володя. – А с генералом… старайся говорить короче и четче. «Так точно», «никак нет» и «ура!» – старик это любит…

      Андрей вышел из дежурки. Жара набирала силу, после кондиционерной прохлады это особенно чувствовалось. Докуривая сигарету, Обнорский огляделся – гарнизон

10

Понятно? (Арабск.)

11

ВИИЯ – Военный институт иностранных языков. Позже переименован в Военный Краснознаменный институт.

12

ИСАА – Институт стран Азии и Африки при МГУ.