Девочка из города. Любовь Воронкова

на горячих кирпичах.

      – Вот ещё проснулся! – закричала Груша. – Чуть глаза откроет, так уже есть просит!

      Наконец пришла Таиска, розовая, весёлая. В синих глазах её ещё дрожал смех.

      – Ты что же, за водой-то в Парфёнки бегала? – напустилась на неё Груша.

      – Да ты знаешь, сколько на колодце народу!

      – Нисколько там народу! Просто в снежки с ребятами играла, вот и всё! Смотри, в ведре даже лёд намёрз!

      А потом повернулась к Валентинке:

      – Ну, готова картошка? Это ещё только три картошины очистила?.. Таиска, бери ножик, помоги этой неумёхе!

      Но Таиска даже не подошла к Валентинке:

      – Я сказала: мои дела на улице, а ваши в избе. Я лучше пойду кур кормить.

      И снова скрылась, хлопнув дверью. У Валентинки ресницы набухли слезами. Она спешила, чтоб угодить Груше, но и ножик её плохо слушался, и картошка из рук вывёртывалась.

      «И когда же это она приедет наконец? – думала Валентинка. – Ну хоть бы поскорей, хоть бы поскорей!»

      И прислушивалась, не скрипят ли сани у ворот, не слышится ли знакомый, такой напевный и ласковый голос…

      Но вот картошка начищена. Груша заправила суп и поставила в печку. А потом налила пойла в широкую бадью и сказала:

      – Вот, народу в избе много, а телёнка напоить некому!

      – Давай я напою, – робко предложила Валентинка.

      – Ступай, если сумеешь.

      Валентинка не умела поить телёнка и не знала, где он. Но она взяла бадейку и тихонько пошла из избы.

      Груша догадалась:

      – Романок, проводи нашу барышню. А то она какую-то колибру знает, а вот где телёнок стоит – не найдёт!

      – У нас телят не было, – сказала Валентинка.

      – Эх, вы! – пренебрежительно протянула Груша. – Даже телёнка не могли завести! Наверно, ленивые были!

      У Валентинки засверкали глаза.

      – Вовсе не ленивые! Мой папа до фронта целые дни на заводе пропадал. Он инженер был! И мама служила тоже!..

      – Ну, ну, заговорила! – прервала Груша. – Пока говоришь, пойло остынет… Ой, кажется, дедушка завтракать идёт, а у меня ещё не готово! Из-за вас всё!

      Валентинка с Романком вышли во двор.

      – Он у нас в овчарнике, – сказал Романок. – Вот дверь. Его Огонёк зовут, потому что он рыжий! Иди! Только смотри овец не выпусти.

      Когда Валентинка вошла в овчарник, овцы шарахнулись от неё в дальний угол. Они испугались Валентинки, а Валентинка испугалась их и остановилась у порога.

      За высокой перегородкой стоял светло-жёлтый бычок. Он нетерпеливо совался мордой в щели перегородки и коротко мукал, вернее – ма́кал:

      – Мма! Мма!..

      Валентинка подошла к нему, и сердце у неё растаяло.

      – У, какой хорошенький! У, какой миленький! И ножки белые, как в чулочках! А мордочка! А глазки чёрные, как черносливы!..

      Валентинка открыла дверцу. Но не успела она войти за перегородку, как бычок отпихнул её, выскочил оттуда, бросился к бадейке и тут же опрокинул её. Тёплое пойло зажурчало