Любовные чары. Гай Юлий Орловский

тысяч разоренных и умерших от голода?..

      Я спросил осторожно:

      – И к чему он пришел?

      Он криво усмехнулся.

      – Сказал, что все в зависимости от.

      – От чего?

      Он горько усмехнулся.

      – А вот этого и не сказал.

      Я сказал со вздохом:

      – Город просто… даже не знаю. Люблю величественное. Пусть даже построено на крови… даже на большой крови. Но я вообще-то предпочитаю верить, что все это построено на одном энтузиазме, с песнями и ликованием. И никто себе даже пальчик не прищемил.

      Наши радушные хозяева все-таки, как я заметил, прислушиваются, как и о чем говорим, как на что смотрим. Для того наверняка и провели пешком, пусть тут и недалеко, но можно бы и на повозке, если уж поскорее за пиршественный стол…

      Глава 10

      Финнегану отвели отдельную комнату, Эллиану и Баффи – одну большую на двоих, где три постели, большой стол и куча стульев у стен, а также огромный камин, а нам с Фицроем выделили нечто вроде наскоро убранного от мусора чулана, где две кровати с трудом поместились под стенами, проход между ними едва-едва.

      Я поморщился, но Фицрой беспечно отмахнулся.

      – Ерунда! Мы что, не ночевали вовсе в лесу?

      – Там птички, – возразил я. – Чирикают.

      – А тут женщины, – напомнил он. – Щебечут.

      – Уже кого-то присмотрел?

      Он негодующе фыркнул.

      – Что значит «присмотрел»? Уже и договорился. Так что храп твой слушать будет некому.

      Я изумился:

      – Когда ты успел? Почему я ничего не слышал?

      – А язык взглядов? – поинтересовался он. Ты что, в самом деле его не знаешь? А условные знаки? А на какое ухо шляпа надвинута?.. Что, в самом деле?

      – Я человек простой, – сказал я пристыженно, – из медвежьего угла, таких тонкостей мое образование не позволяет.

      – Ха, – сказал он саркастически, – тогда бы… Ладно, вон уже зовут на ужин. Пойдем, здесь хорошо накормят.

      – Откуда знаешь?

      – Престиж, – напомнил он напыщенно. – Король должен выказывать величие во всем. А за столом величие виднее всего!

      – Чего вдруг?

      – А ты не понял?

      – Не, – ответил я. – Я же человек простой…

      – …а еще из медвежьего угла, – подхватил он. – Надо бы как-то посмотреть на твой медвежий угол. В общем, пир будет еще тот. Обещаю, хоть я и не Антриас.

      Дверь без стука распахнулась, на пороге возник Эллиан. Не глядя ни на меня, ни на Фицроя, объявил в пространство:

      – Глерд Финнеган велит вам зайти немедленно к нему.

      Я спросил испуганно:

      – Что-то случилось?

      Он посмотрел на меня надменно и ушел, оставив дверь открытой. Я оглянулся на Фицроя.

      – Чего это он?

      Фицрой пожал плечами.

      – Зайдем, узнаем. Аппетит нам, думаю, не испортит.

      – Нам ничто не испортит, – подтвердил я, но сердце екнуло. – А вот мы можем.

      Эллиана