Цена победы. Россия. Лучшее из Истории. Эхо Москвы. Отсутствует

часов в 7 вечера, и мы все сидели на площади Маяковского, там, где памятник Маяковскому, потому, что когда налет, тогда пускали в метро, оно в убежище превращалось. Атак все к этому времени закрывалось. На эту площадь посмотреть Маяковского – это что-то было невероятное. Она вся, яблоку негде упасть, все сидят с мешками, с сумками. Радио молчит.

      И вот откашливается Левитан – Левитан говорил, именно Левитан, – откашливается: граждане, воздушная тревога. Все мчатся в метро, все туда, пережидаем налет какое-то время. Потом он же объявляет: воздушная тревога миновала, отбой. Вот так было каждый день. Мы там сидели. А в октябре уже стало меняться, потому что немцы подошли ближе, и уже они могли летать в любое время дня. Так что я подумал, что, может быть, будет налет, иду домой. И что я вижу? Я проходил мимо Ленинской библиотеки, все же пешком, потому что транспорта никакого нет. И в Ленинской библиотеке – смотрю, тащат и сжигают во дворе какие-то огромные тюки газет, журналов, книг. Я подошел – я, как сейчас, помню – подошел, увидел какой-то журнал на немецком языке полуобгоревший. Схватил, потащил, потом дома читал. Даже помню название «Конец империи» про Британскую империю.

      Но не в этом дело. А рядом двор. Я посмотрел, и потом стал заходить в другие дворы. Это невозможно себе представить: все мусорные ящики, все были забиты доверху красными книжечками собрания сочинений Ленина. Все члены партии должны были иметь – а это 50 томов. Но, конечно, рабочие-то вряд ли, но тут в центре же служащие в основном живут, интеллигенция. Все ящики были забиты. Я в наш заглянул, когда до своего дома дошел, – то же самое, все забито.

      В. ДЫМАРСКИЙ:

      Боялись, что немцы найдут?..

      Г. МИРСКИЙ:

      Конечно!

      В. РЫЖКОВ:

      Они же расстреливали секретарей райкомов, парткомов, коммунистов и чекистов.

      Г. МИРСКИЙ:

      Другие родственники жили недалеко от Арбата – большой гастроном на Смоленской там на углу был, – я заодно решил зайти отоварить карточки (уже были карточки). И стоит очередь. И я просто ушам своим не мог поверить. Один говорит: слышали, говорят, немцы уже в Голицыне? Другой оборачивается, говорит: какое там Голицыно, вы все перепутали. В Царицыне уже, совсем здесь под Москвой. Третий говорит в очереди: а я вот только что слышал, что Тула взята. А четвертый говорит: недаром же Гитлер обещал парад в Москве устроить 7 ноября. Я смотрю на них: ничего люди не боялись, понимаете? Ничего не боялись.

      Тогда я возвращаюсь уже к себе, это уже вторая половина дня. По улице Красина, она идет от Большой Садовой к Тишинскому рынку. Вижу – бегут люди с какими-то вещами. Я заглядываю, иду туда. А это близкая улица, я всегда, все детство я туда ходил за керосином. Меня мать посылала, для примуса керосин покупал. Я иду по этой улице и смотрю – невероятное совершенно зрелище – люди тащат из магазинов все, что только можно. Один картошки мешок тащит, другой ящик с водкой, третий еще что-то такое. То есть бросились по магазинам.

      В. РЫЖКОВ:

      Это были