Времена года. Наталья Есина

почти всегда…

      Когда ты два часа добираешься до работы – только в один конец, – и, при этом, ненавидишь читать, единственное развлечение в пути – слушание аудио-лекций известных коучей по личностному росту. Яна скачивала их в большом количестве. В вагоне втыкала в уши беспроводную гарнитуру, включала громкость на максимум и поглощала заряжающий энергией контент.

      К музыке Яна относилась с прохладцей, хотя, в своё время, учителя утверждали, что с таким феноменальным слухом, как у неё, прямая дорога в консерваторию.

      ***

      В четвёртом классе музыкальной школы она стала лауреатом нескольких конкурсов местного уровня, а в пятом – перевелась в школу-десятилетку. Программа по фортепиано значительно усложнилась – на одних способностях не выедешь, – и преподавательница из миловидной профессорши превратилась в брюзгу, на каждом уроке пеняя новой ученице на лень и отсутствие целеустремлённости.

      Родители пробовали увещевать строптивую дочь, взывая к совести и чувству долга:

      – Приезжать каждую неделю на ковёр к завучу – удовольствие не из дешёвых, – сетовал отец.

      Мама нервно теребила мочку уха:

      – Яночка, что с тобой случилось? Ты же всегда любила музицировать. Помнишь, как на праздниках подыгрывала ансамблю «Ягодки»?

      Яна надула щеки:

      – Вы ещё вспомните, как я хороводы водила и песенки пела чисто-чисто, аки ангел, – она скорчила умильную гримасу, передразнивая музыкального работника детского сада «Берёзка».

      – И водила! И пела! – не выдержал отец и принялся расхаживать по комнате отдыха. – А Ольге Ефимовне мы всегда будем благодарны: первой распознала твой талант и посоветовала отдать в музыкальную школу.

      Яна сжала кулаки:

      – Всё равно пианисткой не буду!

      Мама подошла вплотную, присела на корточки, взяла Яну за руки и заглянула ей в глаза:

      – Почему, доченька? Это же такая прекрасная профессия.

      Яна пыхтела:

      – Ничего и не прекрасная: я слышала, как в учительской Калоша жаловалась на маленькую зарплату, больную спину и отсутствие личной жизни.

      Мама ахнула и резко встала:

      – Яна, сколько раз я просила тебя не называть Клавдию Сергеевну «Калошей»?

      – Её все так называют, а мне что, нельзя? – Яна сдула с глаз длинную косую чёлку и стиснула зубы.

      – И подслушивать нехорошо, – встрял отец.

      – Я не виновата, что у меня абсолютный слух. Сами такую родили! И вообще, я бизнесменом буду; хочу в большом доме жить, на дорогой машине ездить, как папа, и шубу длинную носить, как ты.

      Теперь ахнули оба родителя:

      – Не в деньгах счастье…

      – А в их количестве, – перебила Яна.

      Мама сморщила нос:

      – Где ты нахваталась этой пошлости?

      Дверь отворилась, и в комнату заглянула Клавдия Сергеевна:

      – Всё хорошо?

      – Конечно, – дуэтом ответили родители.

      Калоша кинула на Яну цепкий взгляд:

      – Через