Времена года. Наталья Есина

экраном:

      – Смотри, смотри, как она играет!

      – Кто играет?

      – Моя внученька.

      Яна хотела сказать, что телевизор выключен, но решила подыграть старухе:

      – А-а. Хорошо играет.

      – Да? Ты тоже восхищена?

      «Ещё как», – Яна уже понимала, что работать с такой клиенткой будет непросто.

      Екатерина Архиповна закрыла глаза, закачала руками и замурлыкала себе под нос невнятную, но смутно знакомую мелодию. Потом резко остановилась и в упор посмотрела на Яну:

      – Весьма польщена, что в вашем агентстве, милочка, работают любители классической музыки. Идёмте на кухню: буду поить вас чаем! – экзальтированная старушка покатила прочь из комнаты. Яне ничего не оставалось, как последовать за ней.

      Они пили душистый чай с мелиссой и ели воздушные пирожные. Екатерина Архиповна внимательно слушала Яну, пока та объясняла, что пришла по поручению своего начальника узнать, не собирается ли кто в этом доме продавать квартиру.

      Старушка отрицательно закачала головой:

      – Нет, нет, что вы, милочка: у нас никто ничего не продаёт. Тем более, я: в этой квартире мы ещё с покойным мужем жили, двоих сыновей вырастили, внука и… – Екатерина Архиповна резко замолчала, достала из кармана платья крошечный платочек. Вытерла внезапно покрасневшие глаза, высморкалась и запричитала: – Внучек мой, Богдаша.

      Яна поняла, что зря теряет время:

      «Пора сматываться. Тут сделкой не пахнет», – сославшись на занятость, она поблагодарила Екатерину Архиповну за чай. Та взяла с Яны честное слово, что она в самое ближайшее время заглянет снова.

      Вернувшись в агентство, Яна изложила Панкратову суть разговора с Фроловой:

      – Скорее всего, произошло недоразумение: в их подъезде вообще ни одна квартира не продаётся. А насчёт Фроловой: вы уверены, что её сын приходил к нам с ведома матери? Она точно не собирается продавать свою трёшку.

      Вадим Александрович уклончиво ответил:

      – Это мы ещё посмотрим.

      Его реакция показалась Яне странной, но она решила не заморачиваться: «Надеюсь, это был мой первый и последний визит к той старушке».

      Вечером на корпоративе, в компании подвыпивших коллег, Яна чувствовала себя белой вороной: песен не поёт, тостов не произносит, да ещё и Игорь Богданович Фролов оказался заядлым любителем поговорить «за жизнь» – прицепился к Яне, как банный лист. Ей и выведывать ничего не пришлось. Фролов сам трепанул, что на нём висит огромный карточный долг. «Счётчик тикает. Процентики капают. Не продам мамашину квартиру – мне хана!»

      Фролов плаксиво заныл:

      – Яночка Валерьевна, вся надежда на вас! – подмял Яну под себя, прижав спиной к кожаному дивану, и полез целоваться слюнявыми губищами.

      – Дебил, отвали! – Яна пнула его коленом в пах. Наглец сдавленно охнул и рухнул на пол. Все засуетились, закричали. Яна, воспользовавшись суматохой и тем, что Панкратов куда-то вышел, выбежала из офиса.

      По дороге домой она решила, что над старушкой Фроловой, всё-таки, придётся