Мой покойный муж. Екатерина Бакулина

все равно.

      Все ты заметил, сукин сын!

      Гордан говорил, Нэта не пытали, потому что он сразу сознался во всем. Но сейчас Джон…

      – Твой муж чего-то недоговаривает, – сказал Джон. – Вначале он вообще отказывался признаваться, доказывал мне, что ничего не было. Что он этого не делал. Но потом, когда я предложил привести тебя и посадить на цепь рядом с ним, он сразу сознался. Но все равно, Нэт недоговаривает чего-то важного. Я вот думаю, пожалуй, стоит привести.

* * *

      У меня тряслись ноги. Я шла за Джоном в подземелья и уже почти готова была попрощаться с жизнью.

      Но ведь он не станет? Я ведь точно не виновата ни в чем. Там Гордан, он тоже не даст меня в обиду… Но Джон король, и то, что я вижу сейчас, – пугает меня. Что-то происходит с ним, что-то нехорошее. Словно он сходит с ума…

      И если так, я уже не знаю, на что надеяться.

      Но хочется верить, что он просто попугает меня, все не на самом деле…

      – Сюда, Айлин. Ты ведь никогда не была здесь? – Джон улыбался. – Не бойся. Если ты действительно не виновата, с тобой ничего плохого не случится.

      Виновата в чем? Как мне убедить его?

      Но, по крайней мере, нет стражи, никто не хватает меня за руки, не заковывает в цепи… Только вон, пара детин идет следом, но это личная охрана Джона.

      На лестнице я едва не свернула шею – юбки длинные, а ступени высокие, не видно ничего. Джон подхватил меня под руку.

      – Айлин, не дрожи так.

      – А разве есть те, кто не боится, когда их ведут в пыточные подвалы?

      Джон небрежно пожал плечами.

      – Конечно, есть, Айлин. Те, чья совесть чиста. Я вот никогда не боялся спускаться сюда.

      Сукин сын! Он ведь отлично понимает, насколько это разное! Он идет сюда как хозяин, а я… По глазам вижу, что понимает, не такой уж он и сумасшедший. Может быть, это просто игра? Он хочет напугать меня? Думает, что тогда я расскажу что-то новое?

      Внизу было душно. Тяжелая кислая вонь мочи и пота, гарь чадящих факелов… До тошноты все это… А когда передо мной распахнули дверь, в лицо ударил запах крови и… у меня голова закружилась. Я зажала ладонью рот, зажмурилась.

      Скрежет железа… цепи?

      – Айлин? – я услышала хриплый голос. Удивление. Испуг. Ужас почти. – Что она здесь делает?! Ты обещал!

      – Спокойно! Я просто привел показать ей!

      Этард… Раздетый догола, руки и ноги в кандалах. Руки вздернуты вверх, цепь закинута на крюк, свисающий с потолка, так, что постоянно приходится стоять, но ноги держат плохо. Грудь и плечи в бордовых полосах ожогов.

      За его спиной бугай в кожаном фартуке, забрызганном кровью.

      Я глянула и отвернулась снова. Не могу смотреть.

      – Не отворачивайся, – усмехнулся Джон. – Разве тебе нечего сказать?

      У меня в ушах звенит от всего этого, я ничего не соображаю. Смотрю на Джона.

      – Ему, – он кивает на моего мужа. Ухмылка становится совсем уж хищной.

      Я разумная женщина, и все сделаю правильно. Ради этого Этард скакал ко мне… и вернулся. Он мог бы сбежать.

      Отказаться от него, ради Кита.

      Я