Первый. Второй том. Владислава Николаева

приниженный, беспомощный. Ещё широкие плечи опустились. Конвоир не смел поторапливать мага, дождался, когда он понуро поплетётся наверх сам.

      Брат обернулся на меня.

      – Составишь мне компанию? – едва улыбнулись губы.

      Машина недолго проехала по площадке перед зданием-сапогом и скоро попирала шинами просёлочную дорогу. Я рассказывала, как прошло для меня дознание.

      – Кодекс поведения требует, – кивнул Тимур, смотря на дорогу и убедительно поворачивая руль. – Когда свершится процесс, ответчик не должен чувствовать, что судьи были предвзяты.

      – Поэтому судьи ведут себя предвзято по отношению ко всем?

      – Кроме ответчика. Ему будут смотреть в рот до самого конца, пока против него не найдутся железные доказательства… Не переживай – наш ответчик будет беситься от их вежливости. А судьи будут очень вежливы.

      – Знаешь, – я облокотилась на дверцу, – мне кажется, что я не особо участвовала в событиях, о которых рассказывала… Я как будто только и делала, что разгребала за остальными…

      Брат улыбнулся надвигающейся дороге:

      – Избранность – красивое слово, но многие забывают, что нас избрали не для радостей жизни. В том и заключается наше предназначение – разгребать. Кстати, с той целью и едем…

      – Сюда легче всего добраться, – сообщил Маг, выходя из машины. – То есть, на моей машине.

      Воздух стал темнее, из ясного летнего вечера мы попали в сумрачную взвесь, предшествующую ночи. Впереди, в финале небольшой ровной площадки ожидал тёмный арочный проход в два человеческих роста, но не сильно широкий. Стена каменного образования с отрогами, закрывающими вход от посторонних глаз, была естественно-белой.

      – Узнаёшь? – неожиданно спросил брат, глядя через плечо сверху вниз.

      Я покачала головой.

      – Странно. Здесь мы получили письмо от тебя.

      – Да? – я с сомнением осмотрела место. – Я не знала, где вы получили письмо. Этого не требовалось, чтобы передать конверт.

      – Жаль, – почему-то сказал брат, отводя глаза.

      Я не решилась спрашивать почему.

      Внутри стало понятно, почему место подошло. Нижний этаж занимал бассейн. Светящиеся зайчики от воды бродили по стенам, при том что в комнате было сумрачно, как на улице.

      – Это дворец-морок. Одна из причин, почему нам так неохотно позволили иметь квартиру. Дворец считается нашей собственностью, но повесить на него замок и жить я бы не рекомендовал.

      Я дёрнулась в сторону, ощущая присутствие за спиной, кого-то, намеренного пройти не соразмеряясь с препятствиями и людьми на пути. Отступила в воду, которая не позволила мне уйти на мелко-мозаичное дно, сделала петлю обратно на каменный пол с лёгким кварцевым блеском. Поверила на глаз, не стала копаться в составе. Когда-то привычка лезть за составом стала навязчивой манией на пару месяцев, потом пришлось проводить себе сеансы психотерапии – человеку для гармоничной жизни нельзя всё знать и нельзя во всём копаться.

      – Не бойся, – глубокий голос брата донёсся с другой стороны