Жребий. Стивен Кинг

она упомянула, что Сьюзи познакомилась с известным писателем, и Мэйбл спросила, тот ли это писатель, что написал «Дочь Конвея», и миссис Нортон ответила утвердительно, а Мэйбл воскликнула, что это не роман, а откровенная порнография; тогда миссис Нортон спросила, где он остановился, в мотеле или…

      Узнав, что он остановился у Евы, в единственном в городе пансионе, миссис Нортон почувствовала облегчение. Ева Миллер была вдовой строгих правил. Женщин в своих владениях она не терпела, кроме матерей и сестер. Если вы не мать или сестра – не смейте заходить дальше кухни. Никаких исключений.

      Через пятнадцать минут, искусно скрыв цель своего звонка, миссис Нортон повесила трубку.

      «Ох, Сьюзен, – подумала она, возвращаясь к утюгу. – Ох, Сьюзен, я ведь хочу тебе только добра. Как ты этого не видишь?»

      6

      Они возвращались из Портленда по дороге 295 еще не очень поздно – около одиннадцати. Предел скорости на выезде из Портленда был пятьдесят пять, и этого было вполне достаточно. Фары «ситроена» разгоняли тьму впереди.

      Кино им обоим понравилось, но говорили они о нем осторожно, как бы нащупывая границы вкусов друг друга. Ей вспомнился вопрос матери, и она спросила:

      – Где вы остановились? Снимаете дом?

      – Я живу на третьем этаже в пансионе Евы на Рэйлроуд-стрит.

      – Но это же ужасно! Там сейчас, наверное, сто градусов!

      – Я люблю тепло, – ответил он. – Мне там хорошо работается. Разденусь до пояса, включаю радио, выпиваю галлон пива – и за дело. Я пишу сейчас по десять страниц в день. Кроме того, там есть очень занятные старики. А когда выходишь вечером на крыльцо и подставляешь лицо ветру… просто чудо.

      – Ну да, – сказала она с сомнением.

      – Я подумал снять дом Марстенов, – продолжал он, – даже начал переговоры. Но оказалось, что его уже купили.

      – Дом Марстенов? – Она улыбнулась. – Что за идея!

      – Он самый. Вон там, на холме. На Брукс-роуд.

      – Купили? Кому, ради всего святого…

      – Меня это тоже заинтересовало. Я пытался это узнать, но агент так и не сказал мне. Словно это какая-то страшная тайна.

      – Может, какие-нибудь бандиты хотят устроить там резиденцию, – предположила она. – Но кто бы это ни был, они не в своем уме. Старые дома – это хорошо, я сама их люблю, но это не то место. Оно считалось проклятым, еще когда я была ребенком. Бен, а почему вы хотели там поселиться?

      – Вы были там внутри?

      – Нет, только заглядывала в окно. А вы?

      – Да. Один раз.

      – Жуткое место, правда?

      Они помолчали, думая о доме Марстенов. У обоих воспоминания были неприятными, хотя и по-разному. Трагедия, связанная с домом, произошла еще до их рождения, но у маленьких городов долгая память, и они передают свои страхи из поколения в поколение.

      История Хьюберта Марстена и его супруги Берди была самой близкой по времени тайной в истории города.

      Хьюби в 1920-х был президентом крупной транспорт ной компании в Новой Англии, которая, как утверждали, по ночам занималась более прибыльным бизнесом, тайно перевозя канадское виски в Массачусетс.

      Они с женой переехали в Салемс-Лот