Deus ex machina. Николай Бизин

что и она становилась воющей поселянкой, воющей и дергающейся под своей несмываемой душой!

      Причем Янна, выйдя несмываемой душой за пределы лачуги – причем сама Янна сейчас за пределами никчемной лачуги только-только приходила в себя – ибо тело ее готовилось присоединиться к душе; причем ее душа, которая то ли насиловала ее, то ли сама была ее телом насилуема, вовсе не была тем действительным насильником-ландскнехтом на службе у французов, то есть не была тем немцем с вонючим ртом, что только что был убит – причем это сама Янна не позволила себе быть убитой эльфийской стрелой… И еще она могла видеть эльфа!

      Она могла видеть, что и сам эльф был перерублен им же посланными стрелами, то есть он был не сам по себе: от следующих двух им отпущенных на свободу стрел умерли и навсегда изменились те два италийца, что прижимали к земле руки насилуемой поселянки – Янна увидела это убийство, вскочила и бросилась прочь из лачуги (по дороге подобрав и вобрав свою парящую за пределами душу), потом она навсегда бросилась прочь из деревни, предоставивши эльфу самому завершить избиение прочих убийц.

      Эльф отпускал на волю стрелы: изменились первые мародеры и – умерли; потом изменились вторые и умерли; а потом могла бы измениться деревня, лишившаяся своих и чужих мародеров – колчан эльфа не мог опустеть – но изменение всего мира и избавление его от ведьминых теней могло означать конец света – и что дальше, за светом? Там не будет ни эльфа, преобразившего прошлый мир – ибо эльф тогда сам становится прошлым – ни насилуемой (но живой) поселянки, то есть не то чтобы не будет жизни, но – кому в этой новой жизни отыщется место, мне пока неизвестно.

      Именно поэтом у ошеломленный Рыхля, благодаря негаданному своему беспокойству успевший в окружившее его чудо вглядеться, тоже опрометью бросился из недограбленной им избы и при этом (благодаря окружившему его чуду) счастливо (и для продолжения этой истории небесполезно) своей эльфийской стрелы избежал, то есть неизмененным покинул эту русскую деревушку изб и лачуг – разве что в уме несколько повредился! А как иначе, ибо смешались и сдвинулись для него пространство и время, поскольку только так он мог спастись от во все стороны разящего (для которого нет ни пространства, ни времени) эльфа.

      Именно поэтому Рыхля благополучно переместился в милую Францию, что само собой разумеется, но – не в свой девятнадцатый век и в его начало! А в эпоху несколько более раннюю, то есть либо в конкретный год 1429-й, либо несколько раньше или несколько позже, но – не у стен Орлеана; причем оказался он в новом теле и другой (но полностью следуя карме) личностью… Становилось ясно, почему ни Лиэслиа, ни Эктиарн не присутствовали при сожжении Жанны из Домреми – не было в том нужды!

      Палачи (а Рыхля, следуя карме, перекинулся в палача) – они ведь тоже (как с рук на руки и далее, в другую свою природу) передаточное звено; и еще: успешным или безуспешным получилось у меня описание эльфа – об этом судить только видевшим эльфов! Поэтому сейчас и я сам –