Сердце волка. Андрей Дышев

разговор в таком тоне было невозможно, и я снова повернулся к священнику.

      – Он лежал в этой же позе?

      – Да! Я не прикасался к несчастному.

      – Позвольте на долю секунды опередить вас и сделать гениальное открытие, – продолжал упражняться в остроумии профессор. – Веревка не выдержала веса тела и порвалась. Правильно? Как вам мои способности дедуктировать факты? Обратите внимания, как я сам, без вашей помощи, пришел к этому неожиданному и крайне смелому выводу!

      Я мечтал о том, чтобы он помолчал хотя бы пять минут.

      – Вы видели его сегодня живым, батюшка? – игнорируя профессора, спросил я.

      – Видел, – нервно поглаживая бородку, кивнул священник. – Саша стоял у стойки вместе с Ритой.

      – Ничего особенного в его поведении не заметили?

      – Он был… – Отец Агап задумался. – Нет, – поправил он свои же мысли, – не то, что взволнован. Он был возбужден, все время двигался, не совсем естественно смеялся. Видели, как студенты под дверью экзаменаторской?

      – А я бы сравнил его поведение с реакцией подсудимого на неожиданно строгий приговор, – уже мрачным голосом добавил профессор. – Наша юная барменша, наверное, видела, куда вы пошли, и сказала об этом мальцу.

      Я начал непроизвольно щелкать костяшками пальцев – верный признак того, что степень нервозности достигла критического уровня.

      – Бред, – произнес я, но не столько для профессора, сколько для себя. – Не могу поверить, что Сашка был настолько мнительным и безвольным, чтобы повеситься от страха перед милицией. Если даже предположить, что я пошел за нарядом, – чего он опасался? В его действиях отсутствовал состав преступления. Он ничего криминального не совершил! Ничего!! Вы это понимаете, профессор?

      – Допустим, понимаю, – ответил Курахов. Он не ожидал, что я начну наступление, и это ему уже не нравилось. – Но малец-то этого не понимал!.. Послушайте, давайте отойдем куда-нибудь, здесь не самое лучшее место для споров.

      Он косился на труп, качал головой и брезгливо морщился.

      – Не много ли для одной гостиницы на десять мест? – бормотал он, осторожно ступая по бетонному полу и глядя под ноги так, словно двор был усеян клочьями человеческого тела.

      – Я хочу прочесть отходную молитву, – сказал отец Агап.

      – Позже, батюшка. Идите!

      Священник колебался. Он смотрел то на меня, то на покойника.

      – В вашем доме завелся дух сатаны, – сказал он негромко, но таким голосом, словно сделал величайшее научное открытие.

      – Возможно, вы правы, – кивнул я. – Идите же, прошу вас!

      – Я смогу, – бормотал отец Агап, пятясь к выходу со двора. – Мы изгоним его отсюда. Надо прочесть молитвы, побрызгать по углам святой водой, вытряхнуть ковры, дорожки, шторы… Я все сделаю, Кирилл Андреевич, причем, только для вас, совершенно бесплатно…

      – Идите!!

      Я закрыл калитку на внутренний засов и подошел к лежащему на бетоне самоубийце. Правая дужка от очков сползла под мочку уха, и один глаз с помутневшей