Сердце волка. Андрей Дышев

этому несчастному мальцу?

      – Лет двадцать, не больше, – с придыхом произнес священник.

      – Двадцать лет! – воскликнул профессор, вскидывая руки. – И сердце не дрогнуло подвести этого пацана под монастырь!

      Наконец-то профессор кинул на меня многозначительный взгляд.

      – Вы кого имеете ввиду, Валерий Петрович? – спросил я.

      – Разве вы не догадываетесь, кого? – насмешливо вскинул брови Курахов.

      – Лучше было бы обойтись без догадок, а объясниться открыто.

      – Уж куда более открыто!

      – Давайте подложим ему под голову подушку, – сказал отец Агап и присел рядом с трупом, намереваясь придать ему более "удобную" позу.

      Я едва успел оттолкнуть священника.

      – Не прикасайтесь к нему!

      – Но почему? – искренне удивился священник.

      – До прихода милиции ничего не трогать, ничего не поднимать с пола, ничего не переставлять!

      – У господина директора огромный опыт работы в области криминалистики и сотрудничества с органами правопорядка, – изрек профессор, сел на топчан отца Агапа и закинул ногу за ногу. – Мы все здесь под колпаком, хотя сами того не замечаем. Я прав?

      Продолжая ухмыляться, он смотрел на меня.

      – Профессор, мне кажется, что вы меня в чем-то упрекаете, – сказал я.

      – Вы очень догадливы! Очень! – ужасным тоном похвалил меня Курахов. – Если так дело пойдет, то вы сами, без помощи милиции, догадаетесь, почему этот малец наложил на себя руки. Но, может быть, у вас уже появилась какая-нибудь версия? Не скрывайте, господин директор, утолите наше любопытство! Мы просто трепещем и сгораем!

      Он ерничал настолько откровенно и грубо, что я не мог не ответить.

      – Ну, все, хватит! Это отвратительно, что вы, профессор, разыгрываете из себя клоуна. Что вы хотите сказать? Что я виновен в самоубийстве этого парня?

      – Как бы вам ответить поточнее, – продолжал играть Курахов, поверхностным взглядом осматривая подушку с несвежей наволочкой и смятое одеяло на койке батюшки. – Я не говорю о вашей вине. Я говорю о причине, повлекшей этот малоприятный поступок.

      – И что, на ваш взгляд, послужило причиной?

      – Безусловно, ваш поход в милицию. Ведь вы не станете отрицать, что рассказали доблестным стражам правопорядка о ночном происшествии?

      – Нет, я ходил в милицию по другому поводу.

      Я сам бы не поверил этим словам – в данной ситуации они звучали вовсе неубедительно. Профессор мне не поверил.

      – Разумеется! – едва ли не с радостью воскликнул он. – А что вам остается еще сказать? Вы же нормальный человек, с нормальным инстинктом самосохранения, и потому не можете открыто, передо мной и этим попом признаться, что попросту "настучали" на пацана, как в добрые, старые времена.

      Глупо было бы тратить сейчас время на то, чтобы переубедить Курахова. Я повернулся к священнику.

      – Кто первым обнаружил труп? Вы?

      – Нет, что вы! Что вы! – испугался отец