Сердце волка. Андрей Дышев

придирки. И при наличии лицензии случилось бы то, что случилось.

      Успокаивая самого себя, я приводил свое лицо и нервы в порядок, готовясь к объяснениям в милиции. Один час сна – если, конечно, это можно было назвать сном – как бы подвел итоговую черту под обвалом событий и фактов, и теперь пришел черед разбирать завалы. Сначала я должен был поставить в известность милицию о совершенном преступлении, а потом засучить рукава и кинуться на криминальную баррикаду. Можно поздравить тех, кто затеял грязные дела в кругу моих постояльцев – меня все-таки выманили из моей берлоги и заставили ввязаться в драку. Что ж, пусть им будет хуже.

      Стук в дверь. Семь ноль-ноль. Все, как всегда.

      – Входи!

      Я ожидал увидеть Сашку, и потому в первое мгновение не узнал Риту. Девочка держала в руках поднос, накрытый салфеткой. Она стояла на пороге, не смея зайти в кабинет. Это была не ее обязанность – приносить мне в кабинет завтрак, и она не знала, можно ли ей войти или же достаточно подать поднос с порога.

      – А почему ты? – спросил я и только сейчас заметил, что глаза девочки красные и полны слез.

      Если бы я был ниже, то бы наши взгляды встретились. Сейчас она видела перед собой лишь плоский круглый камень с дыркой посредине – "куриный бог" – на золотой цепочке, висящий на моей шее.

      – Не садите его в милицию, – сглатывая, произнесла Рита.

      – Что? – не понял я.

      – Не надо на него заявлять, – повторила она.

      Поднос в ее руках накренился, из-под салфетки показался носик чайника. Я едва успел подхватить поднос, иначе мой завтрак оказался бы на полу.

      – Зайди! – сказал я, ногой захлопывая за спиной Риты дверь. – Сядь!

      Она была самым слабым звеном – во всяком случае, так мне показалось. Но то, что звеном – в этом я не сомневался. Рита просила то же, что и Марина, только не настойчиво, словно против своей воли выполняла чью-то просьбу. Это было не просто подозрительно. Это было уже смешно! Все, кто окружал меня в гостинице, участвовали в каком-то заговоре, в какой-то дьявольской игре, а я до сих пор не мог постичь ее правил.

      Девочка продолжала стоять. Она испугалась того, что я предложил ей сесть – это предполагало долгий и серьезный разговор. Я накинул на плечи белую рубашку, чтобы не стеснять ее голым торсом и золотой цепью с дырявым камешком, вплотную подошел к Рите и взял ее за плечи.

      – Кто велел тебе просить меня об этом?

      Она промолчала. Я, не контролируя, крепче сжал ее руки и, кажется, сделал ей больно.

      – Почему Сашка не пришел?

      – Отпустите меня, – взмолилась она.

      – Почему ты боишься милиции? Чего ты боишься?

      – Я ничего не боюсь! – всхлипнула Рита. – Сашка ни в чем не виноват!

      – Что он делал в номере профессора?

      – Не знаю. Не отдавайте его в милицию, пожалуйста, оставьте его в покое!

      – Да замолчи ты! – прикрикнул я, отпуская Риту. – Никто не собирается отдавать его в милицию. Я только хочу знать, какого черта он делал в номере профессора?

      – Не