Сердце волка. Андрей Дышев

дверь профессорского номера распахнулась, и на пороге появился Сашка. Лицо его было перекошено судорогой злобы, и без того маленькие и невыразительные глазки превратились в щелочки, белая рубашка со скомканным воротником была расстегнута до пупа. Сашка сжимал кулаки и крутил головой во все стороны, глядя на нас:

      – Ну что вы здесь собрались?! Что вы все от меня хотите?! – крикнул он. – Оставьте меня в покое! Я никого не хочу видеть!! Убирайтесь вон!!

      Голос его сорвался, слезы хлынули из глаз-щелочек. Он повернулся и снова кинулся в кабинет профессора, с грохотом захлопнув за собой дверь.

      Марина, оторвавшая лицо от груди священника, обалдевшими глазами смотрела на противоположную дверь.

      – Иди спать, – тихо сказал ей отец Агап, и Марина послушалась, руки ее сползли с груди священника, она повернулась и растворилась во мраке своей комнаты. Дверь за ней тихо закрылась.

      – Бедная девочка, она так переживает за вас! – сказал профессору отец Агап.

      – Все ее переживания не стоят выеденного яйца, – ответил Курахов. – Девушки в таком возрасте всегда чрезмерно мнительные. Она ожидала увидеть страшного злодея, а увидела малолетнего хулигана. Тем лучше, не будет так сильно волноваться… Вся в мать!

      Я выразительно посмотрел на священника, который не торопился уходить.

      – Батюшка, было бы хорошо, если бы вы тоже пошли спать.

      – Что сотворил этот молодой человек? – спросил отец Агап.

      – Мы разберемся, – уклончиво ответил профессор, теряя терпение.

      – Может быть, есть смысл мне с ним поговорить, помочь ему очистить душу, снять с души камень греха, если таковой имеется?

      – Поговорите с ним утром, – возразил я. – А сейчас оставьте нас.

      – Воля ваша, – произнес отец Агап, глядя то на меня, то на профессора, который уже минуту стоял у двери своего номера, держась за ручку. – Воля ваша, – повторил он со скрытым намеком. – Не судите, да не судимы будете. Спокойной ночи!

      Он поклонился и пошел по коридору. Мы с профессором молча проводили его взглядами.

      – Не устаю восторгаться вашими, так сказать, постояльцами, – ехидно произнес Курахов. – Конечно, это очень похвально, что вы не требуете документов, но некоторая осмотрительность, на мой взгляд, не помешала бы… Впрочем, не буду вмешиваться в ваши дела.

      Мы вошли в номер. Курахов тотчас закрыл дверь на замок.

      – Выпьете чего-нибудь? – спросил он так, словно мы были в комнате вдвоем.

      Я отрицательно покачал головой.

      – Вы правы, – согласился со мной профессор. – Ваша работа требует абсолютно ясного сознания. А я позволю себе глоток коньяка.

      Он подошел к шкафу, извлек из бара початую бутылку и плеснул немного в бокал.

      – Ну, что, хлопчик? – беззлобно сказал он Сашке, который, сжавшись в комок, сидел на краю дивана. – Придется тебе во всем сознаться. Зачем ко мне в номер лазил?

      – Я ничего у вас не украл! – с вызовом ответил Сашка и отвернулся к окну.

      – А что ж тогда ты здесь делал?

      Сашка