Так умирают короли. Владимир Васильевич Гриньков

сошла с ума!

      – Конечно, – легко согласилась она. – Любовь – это всегда немножко сумасшествие.

      – В такой день!

      – Это всё равно произойдёт, – сказала Марина. – Так почему бы не сегодня?

      Я не сомневался, что она быстро наставит Саше рога. Но не думал, что это произойдёт ещё до первой брачной ночи.

      – Не блажи! – с мольбой произнёс я. – Не сегодня. Ладно?

      Я пятился, но Марина не давала мне возможности отстраниться от неё и шла следом до тех пор, пока я, наткнувшись на мешки, не упал. Я чувствовал, что твердости духа мне хватит ненадолго, и не ошибся. Единственное, чего я опасался – что кто-нибудь внезапно откроет дверь. Поэтому всё произошло очень быстро. Марина вдруг засмеялась и благодарно поцеловала меня.

      – Ты настоящий герой, – сказала она.

      Это было похоже на шутку. И только позже я понял, что её возбудило само ощущение близкой опасности. В день свадьбы, на каких-то мешках, и поэтому даже скоротечное удовольствие представлялось ей необыкновенной роскошью.

      Ещё через пять минут нас нашли. Когда дверь кладовой распахнулась, я увидел Сашу. Мне было неловко, я развёл руками и пробормотал:

      – Меня заперли, как видишь.

      Он засмеялся и похлопал меня по плечу. Так ничего и не понял. Марина чмокнула его в щёку – игриво и буднично одновременно. «Они проживут так всю жизнь, – вдруг понял я. – Он ни о чём не будет догадываться. А у неё хватит сообразительности на то, чтобы соблюдать осторожность. Люди, которые не будут мешать друг другу. Не идеальная ли это семья?»

      Я вернулся к столу. Меня здесь, как оказалось, уже потеряли.

      – Меня заперли, – объявил я. – В кладовой, с невестой.

      – Тет-а-тет? – уточнил Самсонов.

      – Да.

      – Надеюсь, ты не сплоховал?

      – Конечно, нет, – не стал кривить душой я.

      Все засмеялись. И Самсонов тоже. Но мне показалось, что он, единственный из присутствующих, понял меня правильно. Он был чертовски проницателен, как я успел заметить.

      Мы с Мариной украдкой обменивались взглядами. Теперь Саша приставил к ней двух «телохранителей», которые маячили в непосредственной близости от его молодой жены, но этим ребятам было невдомёк, что они спохватились слишком поздно.

      «Телохранители» сопровождали Марину повсюду, даже когда она танцевала, и единственный раз они несколько поумерили свой пыл – во время танца Марины с Самсоновым. Ему они доверяли. Самсонов нежно поддерживал Марину, и они кружились в танце прямо передо мной, так что кровь вскипела в моих жилах. Самсонов что-то шептал на ушко своей партнёрше, и она отвечала ему с милой и несколько дерзкой улыбкой. Иногда Самсонов бросал взгляд в мою сторону, и когда это произошло в очередной раз, я подумал, не обо мне ли идёт речь.

      Через минуту Самсонов вернулся к столу. Он был меланхолично задумчив и совершенно недоступен. Его воинство тем временем поредело. Загорский уехал. Дёмин куда-то исчез, хотя его сумка осталась стоять под столом. Один только Кожемякин мужественно боролся со сном, оглядывая присутствующих