Отбор Василия Блаженного. Галина Чернецкая

вот платье тебе принесли. Лушку кликни, она в баню проводит, да и там подсобит, вдруг тебе не удобно будет самой.

      Он кинул взгляд на подвернутый рукав кителя, но тут же добавил:

      – Ты же как никак девушка. Благородная. Не привыкла небось сама все делать.

      – Вообще-то привыкла.

      – Наверное, надо отвыкать.

      Я кивнула. Наверное.

      В бане было жарко.

      – Капустный лист вот, барышня, приготовила вам, – частила Лушка, пытаясь этот самый лист водрузить мне на лицо. – И вот, масочка из черемши, зело полезно для цвета лица. А то вы черная, страсть какая. Как бы никто с чернявкой не попутал.

      – Не попутают. – Отмахнулась я, пытаясь стащить тот самый лист с лица, но Лушка была дюже проворной и лист каждый раз неведомым образом оказывался на лице. Под конец я махнула рукой и сдалась. Черт с ним, пускай делают со мной что хотят.

      Распаренная я сидела в предбаннике, где Лушка споро организовала чай с березовыми почками, медом и полынным взваром.

      – Пропотеть надо туточки как следует и все хвори сразу же из организма убегут.

      – Вообще-то полковый лекарь мне не рекомендовал баню. Говорил, что сосудам головного мозга не полезны высокие температуры и все такое.

      – Ой, да что там этот ваш лекарь понимает. Вот у нас у Фроськи были проблемы с головой, так мы ее парили- парили да все проблемы и выпарили.

      – Померла? – Лениво спросила я.

      – Господь с вами, барышня, живехонькая!

      Я покивала, послушно подставляя чашку под носик самовара и подцепляя вилкой яблочную дольку, вываренную в сахаре до прозрачности. Умеет Марфа готовить, не то, что наш полковый кашевар, который даже пшено умудрялся превратить в безвкусную клейкую субстанцию.

      Я жмурилась от удовольствия, пила чай и дальнейшая моя жизнь казалась простой и понятной.

      – Барышня, вас там батюшка к себе кличет.

      Этого следовала ожидать. Даже странно, что батюшка дал мне времени прийти в себя, а не велел явиться пред грозные очи прямо с дороги в пропыленном кителе и сапогах.

      Платье на мне ожидаемо болталось, туфельки, впрочем, оказались как раз, а над неровно обрезанными волосами Лушка причитала как над покойником.

      – Может, конских волос подложить? Сейчас многие девки у кого своих волос недобор косы уплотняют. Правда у барышни волос густый, да короткий, но может быть, подвернуть как-то?!

      – Не стоит, просто собери в косицу что есть, да лентой подвяжи. А то мне, сама видишь, не с руки.

      От получившегося каламбура я хихикнула.

      Лушка испуганно прижала ладошку к губам и ловко сплела мне косу.

      Я хотела глянуться в зеркало перед выходом, но в последний миг смалодушничала, прошла мимо. И так было понятно, что Лушкины старания не увенчались успехом.

      – Поручик Потапова по вашему приказанию прибыла.

      В тонких туфельках щелкать каблуками оказалось несподручно и вышло не так эффектно.

      – Вольно! – Улыбнулся отец, а после обнял меня.

      – Здравствуйте,