Смертная. Мария Николаевна Сакрытина

в кулаке подвеску-камень. Она пульсирует и стучит: тук-тук, тук-тук. Словно сердце.

      Я озадаченно смотрю на неё пару мгновений, потом поворачиваю в поисках места для батареек. Не само же оно так сияет?

      Ничего подобного – выходит, само.

      Камень сияет. Я побывала… где? И… как?

      Господи, я сошла с ума!

      Тут в глазах окончательно темнеет. В себя я прихожу почему-то на полу. Холодно, у меня чертовски затекли плечи и голова просто раскалывается.

      Сияющая подвеска продолжает постукивать: тук-тук, тук-тук.

      Да-а-а, Лен, поздравляю: ты спятила.

      Странно, но эта мысль не вызывает никаких эмоций, кроме разве что любопытства. Спятила – это как? И что теперь делать? Наверное, я просто исчерпала весь запас чувствительности. В общем, я кое-как, держась за мебель, встаю. Шатаясь, иду на кухню, глотаю сразу две таблетки болеутоляющего и открываю поисковик. Что там про галлюцинации пишут?

      Мда. Чего только не пишут. Лучше б я этого не читала. Всё ясно: завтра бегом к врачу. Дорогу в ближайшую поликлинику знаю: мама болеет часто, к врачу вожу её я. Знаю, обычно всё наоборот, но у нас в семье так.

      А теперь я просто позабочусь о себе, а не о ней. Впервые – но ничего же сложного? Совсем ничего. Подумаешь, психиатр. С кем не бывает! Только нужно подготовиться и объяснить, что именно со мной происходит. Галлюцинации? Ну да. Какие? Пульсирующий камень и странный город. Что послужило толчком? Да чёрт его знает.

      А правда – что?

      Через час до меня доходит: дело в желании и камне. Если держать подвеску в руке и сильно-сильно хотеть увидеть город – он появляется. Причём всегда разный. То есть, место разное: если из спальни – то мраморная лестница. А если из кухни – то сад.

      Сад, кстати, красивый. Я позволяю себе сделать пару шагов по каменной дорожке, задираю голову и любуюсь силуэтами пальм на фоне ночного звёздного неба. Галлюцинации мои, значит, ничего страшного со мной не случится.

      Надеюсь.

      Надежда умирает на повороте дорожки, где я, оступившись, падаю в колючие кусты. Вокруг покачиваются удивительно большие и упругие, словно пластиковые, цветы – вроде лилий. Одна запутывается в волосах и я случайно приношу её домой, когда возвращаюсь, вся исцарапанная и больная.

      Кажется, таблетки перестали действовать. Вдобавок, меня ещё и тошнит.

      За стеной тем временем начинают греметь посудой соседи. Выходит, уже шесть утра. А что если?..

      Пять минут спустя, кое-как приведя себя в порядок, я стучусь в соседскую дверь. Открывают неожиданно быстро – похожая на ощипанную курицу женщина в ярко-алом халате с розами, от которых у меня немедленно начинает рябить в глазах.

      Сглотнув, я выдавливаю улыбку и протягиваю лилию.

      Соседка моргает.

      – Это мне? – У неё прокуренный хриплый голос.

      Меня снова тошнит, поэтому вместо ответа я с трудом киваю, заставляя себя внимательно следить за её реакцией.

      Соседка неожиданно улыбается. Это так красиво, что я на мгновение застываю.

      У неё даже голос теплеет.

      – Спасибо, – осторожно