Добудь Победу, солдат!. Сергей Абенов

где Каспийское?! Два лаптя на карте!

      Мичман поставил кружку на стол и сказал сурово и осуждающе:

      – Чтоб ты понимал в морской географии?! – посмотрел, обернувшись, на парня уничтожающим взглядом и добавил с презрением:

      – Чукотка!

      – Вот это в точку, – с радостью подхватил Чердынский, – Чукотка, он и есть Чукотка!

      – Ну, – мичман поднял свою кружку, – за победу, и за тебя, братишка!

      Мичман не стал закусывать и сразу засобирался и всем по очереди пожал руки, пообещал прислать старшине в подарок тельняшку, как же морскому человеку без тельняшки и, пожимая руку Саньке, сказал с улыбкой:

      – Пока, Чукотка! Изучай географию!

      Глава 11

      Гитлеровцы закрепились на занятых ими позициях накрепко, и второй день не удавалось выбить их оттуда, потому что, ослабив натиск на других участках, они под прикрытием танков все время подтягивали сюда подкрепление и пытались прорваться вглубь обороны. Прошлой ночью удалось отбить одну боковую траншею, но потом пришлось оставить ее, так как людей было мало, а с других участков снять даже десяток бойцов было невозможно.

      Раненых было не много, наверное, потому что ранить уже было почти некого, подумала Ольга, пробираясь по траншее, иногда наступая на убитых, никак нельзя было их обойти. Близился уже вечер и перестрелка поредела, но бой еще продолжался, нельзя было предугадать, сколько он еще продлится, может быть, до утра. Она свернула вправо и услышала, как где-то рядом взорвалась граната, прошла через короткий проход и вышла в траншею, но тут же отпрянула назад. Осторожно выглянула из-за поворота и убедилась, что не ошиблась. Впереди, метрах в восьми у бокового прохода сидел на корточках немец, винтовка его лежала рядом на земле, а он держал в руке гранату и достал из подсумка длинную ручку с запалом.

      Сердце бешено колотилось, и она оглянулась, как будто ожидала чьей-то поддержки, но в проходе сзади никого не было, и не слышно было голосов. Она сняла висевший наискось, через грудь, автомат. Передернула затвор и, сделав два глубоких вдоха, вышла в траншею. Немец достал запал и, ввинчивая его в гранату, выглядывал в проход. Ольга крикнула – Эй, ты, сволочь! – и немец оглянулся. Он смотрел удивленно и через секунду взгляд его стал сосредоточенным и злым. Он опустил руку к лежащей на земле винтовке и привстал, и тогда Ольга нажала на курок. Автомат запрыгал в ее руке, и она ухватилась крепче, а немец, успев шагнуть навстречу, упал лицом в землю и граната выпала из его рук. Только теперь, сняв палец с курка, она почувствовала злость, пошла вперед и, наступив на спину убитого без всякого сожаления, перепрыгнула через его ноги. Она выглянула в проход, увидела вход в блиндаж и тело красноармейца, лежащее поперек входа и над ним ствол пулемета. Эй, там, – крикнула Ольга, – не стреляйте! Свои! Никто не ответил и она, крикнув еще раз, – Эй, тут свои! – вышла в проход.

      Спина лежащего поперек входа бойца вся была изрешечена, и Ольга хотела уже уйти, но там, в блиндаже, кто-то громко застонал. Ольга перешагнула через убитого и увидела бойца, который лежал, уткнувшись лицом в пулемет