Сезон охоты. Тимофей Петрович Царенко

кровь сильнейших. Кровь генерала. В идеале – адмирала.

      – А если у них этой крови нет? Или они сами по себе – роль хищных нанитов?

      Я почему-то вспомнил покойного задохлика и его странную болезнь.

      – Хорошо, вычёркиваем тех, у кого нет крови. Мне нужно пятьсот миллилитров, – согласился Француз.

      – А как можно выяснить заранее, есть ли у них кровь или нет?

      В голове зрела идея.

      – Соберём информацию. Ты согласен?

      – Тебе нужна только кровь?

      В ответ я получил кивок.

      – Тогда предлагай. Я стою дорого.

      – А чего бы ты за подобное попросил?

      Я впал в глубокую задумчивость. И смотрел то на Француза, то на жрицу. Меня, признаться, дико бесила та роль, которую отыгрывала теоверитка. Эта загадочная женщина вызывала больше вопросов, чем всё Око Титанов сразу. Я сейчас понимал едва ли не меньше, чем когда сюда попал. А ещё это чёртово вино…

      – А можно меня сначала протрезвить? Не люблю я такие вещи решать на пьяную голову. А то мне кажется, что меня как-то пытаются нахлобучить.

      Опьянение очень странно било по мозгам. Мысли то и дело терялись.

      – Не самая приятная процедура… – француз скривил губы так, будто прятал улыбку.

      – Дядя, ты это говоришь человеку, которого за эти дни успели обезглавить. Что-то мне подсказывает, что переплюнуть эти ощущения ничто не сможет!

      Жан-Пьер улыбнулся. Улыбка была радостной. В моей душе появились сомнения.

      – Кровь Эльдразиона – это не смесь алкалоидов и вкусовой основы. Это колония машин. И выполняют они всего одну функцию – цепляются к нейронам и начинают вносить искажения. Конкретно те, что ты выпил.

      – Были другие?

      – Были другие. Шесть-семь суток непрерывной боли, или не менее лютого прихода. Я эти коллекции держу для особых гостей.

      Меня передёрнуло. То ли от воображения, слишком я хорошо себе эффект представил, то ли от холода. Француз дал команду раздеться до белья и завёл в крохотную комнату, полтора на полтора метра. За стенами всё оплетала густая сеть трубок и проводов.

      – А это что? – обвёл руками комнату.

      – Место, где тебе помогут.

      – Да? И как?

      Дверь закрылась, но голос француза тише не стал. Под потолком зазвучал динамик.

      – Колонии используют спирт в качестве топлива. Когда топливо заканчивается, они перестают функционировать и инкапсулируют. Потом легко выводятся модифицированной печенью, у тебя, вроде, что-то подобное должно быть…

      Я молчал. Было непонятно, интересно, и самую малость очково. Я был уверен, что убивать меня точно не станут. Воображение, конечно, пытаюсь рисовать… всякое. От человека, который мешает кровь с колонией хищных машин, а потом продаёт как бухло, можно ждать всякого.

      – Самый быстрый способ истощить колонию – заставить себя прогревать. Поставь своей аптечке режим «Ожидание эвакуации». А я сейчас охлажу помещение. Придётся немного