Судьбы суровый матерьял…. Виктор Брюховецкий

карты, вино, тупик,

      И колоду так подтасуют,

      Что ты вытащишь даму пик.

      И она тебе на базаре,

      Рассыпая карт веера,

      Нагадает, как набазарит,

      Груды чистого серебра.

      С серебром да не жить в Рассее!

      И пойдешь ты, звеня мошной,

      В саддукеи ли, в фарисеи,

      Той ли, этой ли стороной.

      Но и в крупную жизнь играя,

      Ты вернешься опять сюда…

      Детство – это любовь такая,

      Коль дается, то – навсегда!

2.

      …Словно кем-то потерянный,

      Плотно к тачке подогнанный,

      В гимнастерке прострелянной,

      Аккуратно заштопанной,

      Как отрывок из хроники

      Сорок третьего года,

      Он катался на роликах

      В самой гуще народа,

      Где шуршали сандалии,

      Где чинарики с банками…

      Крепко схваченный в талии,

      С орденами и планками!

      «Толкачи» с рукавицами,

      Да гитара печальная…

      Уважала милиция

      И шпана привокзальная.

      Мы сходились при случае

      В тихом сквере сиреневом

      На аккорды певучие

      О бессмертном и временном.

      Вечер – шапкою скомканной…

      Звезды – лампами тусклыми…

      Что он пел нам – не помню я,

      Что-то доброе, русское…

3.

      Побирушка. Голод. Ранец.

      Рождество. Бурана вой.

      Он стоит в оконной раме

      С непокрытой головой.

      Он глядит с тоской и верой,

      Он сквозь стекла видит нас.

      И отец от пайки серой

      Отрезает серый пласт.

      До костей промерз несчастный

      Этот маленький старик.

      Он к отцу приходит часто,

      Я к нему уже привык.

      Привыкая, проникаю

      В эту боль и эту суть.

      Проникая, постигаю

      Жизнь большую… по чуть-чуть.

4.

      Сонные двери открою и вроде

      Ворот колодезный скрипнет вдали,

      Ветер ботву шевельнет в огороде,

      И далеко, словно из-под земли,

      Светом повеет и ночь замигает

      Дальней звездой, и ударит крыло,

      Кованый конь переступит ногами,

      Звякнет уздою, вздохнет тяжело.

      Стукнет калитка, другая и снова…

      Вот уже слышится дужка ведра,

      И произносится первое слово:

      – Ну-ка, Фасолька, доиться пора…

      Утро.

      Околыш малиновый неба

      Вызрел уже. И плывет по селу

      Запах тепла и пшеничного хлеба

      К речке куда-то, в белесую мглу.

5.

      Под крылом родного крова,

      Средь граблей-литовок-вил,

      Я корове: – Будь здорова! —

      Постоянно говорил.

      Коль она здоровой будет,

      Рассудить-то по уму,

      В доме нашем не убудет,

      А прибавится в дому.

      Помню, утром – только встанешь,

      А отец уже припас:

      Ей, голубке, хлебный мякиш,

      Мне горбушку, я – зубаст.

      И