Судьбы суровый матерьял…. Виктор Брюховецкий

золу.

      Горящие угли стекают во мглу

      По длинным сугробам, туда, где заря

      Ползет на курган сквозь броню января.

      Стекают, шипят, в темноте пропадая.

      Над мертвой трубою луна молодая

      Скуластой казашкою треплет косу,

      И звезды, как деньги, звенят на весу…

      А мне-то – до них! Я золу высыпаю,

      И печку топлю, и в тепле досыпаю…

      Красивое время! Такое начало,

      Что каждая жилка струною звучала!

      И если прикрою глаза, то видна

      Под чистыми звездами та сторона,

      Где славился труд, поощрялись проказы,

      Где боль выплавлялась в такие алмазы,

      Что их не продать, не оправить в металл…

      Там я человеком, наверное, стал.

      «В чепрак завернусь поплотней, закимарю…»

      В чепрак завернусь поплотней, закимарю,

      Теплом задыхаясь и потом коня.

      Луна азиатскую плоскую харю

      Просунет меж туч и увидит меня.

      Со звоном осыплется небо на землю,

      По склону к воде прогремят табуны,

      Росинка взойдет по упругому стеблю

      И станет серебряной в свете луны.

      Откликнутся выпи. Качнутся болота.

      Затихнут на дальних лугах косари.

      Былины придут и столпятся у входа

      В мой сон, что я буду смотреть до зари.

      И всё оживет – и волшбы, и поверья,

      Раскинутся царства, бери и владей!

      Ковыль золотой, ястребиные перья,

      Упругие спины степных лошадей!

      Красавицы, равных которым не будет,

      Клинки, закаленные в яром огне,

      Хорошие песни, хорошие люди,

      Как в жизни, которая выпадет мне.

      На конюшне

      Жеребца превращали в мерина.

      Он лежал, тяжело дыша,

      И сознанье его не верило,

      И не чувствовала душа,

      Что уже мужики не балуют —

      Сталь отточена и крепка! —

      Что к другому уходит чалая,

      Хоть и рядом стоит пока…

      Он не верил, что мы жестокие,

      Он в ремнях сыромятных вяз,

      И глазами, как ночь, глубокими,

      Шею выгнув, смотрел на нас…

      До чего ж эта правда грустная!

      Как забрел я в нее, пострел?

      Сколько лет прошло – всё кляну себя,

      Всё жалею – зачем смотрел…

      Конь и цыган

      Из какой нездешней воли —

      Сплав огня и чистой боли

      На стаканчиках копыт!

      На отлете хвост, а – грива!

      Кровь особого разлива!

      Под ногами Шар скрипит!

      Вот идет в припляс по кругу —

      Вороной атлас по крупу!

      Не жалей, цыган, деньгу!

      А буланой – карат во сто! —

      Полыхнул звездою остро:

      Продавай, цыган, серьгу!

      Золотую, высшей пробы!

      За такую воронь-злобу —

      Зубы – ряд жемчужных плит! —

      Всё отдай, из праха встанешь!

      Ой цыган, судьбу обманешь —

      Тыщи звезд из-под копыт!..

      Всё отдал