Пышечка. Джули Мёрфи

фианитами короны охраняются строже, чем банк на соседней улице. Неважно, насколько я презираю этот конкурс, – от таких предложений не отказываются.

      Донна запирает входную дверь, и я следом за ней прохожу в коридор за шторкой. Мы минуем пару комнат и заходим в крошечную кладовую, забитую коробками. Все коробки помечены названиями городов нашего штата, но прямо по центру стоят три с надписью «КЛОВЕР».

      – Погодите, – говорю я, – а почему три?

      Она загибает пальцы:

      – Одна – оригинал. Иногда ее выставляют в ратуше. Вторая – та, что вручается победительнице. Третья – запасная, на случай если вторая пропадет.

      Донна берет все три коробки и, разложив их на столе, открывает. Корона, которую получает Мисс Люпин, и дубликат почти одинаковые. Но вот оригинал… Он выглядит как драгоценная диковина из бабушкиной шкатулки. С годами искусственные бриллианты помутнели, а металл потускнел, но все равно в этой короне есть нечто величественное. Мне нравится, что она почти не блестит и не такая вычурная, как новенькие, но при всем при этом притягивает взгляд.

      Донна замечает, как я разглядываю оригинал.

      – Мне она тоже нравится больше всех.

      На мгновение я понимаю ценность конкурса красоты, понимаю, почему мама посвятила ему полжизни и почему чуть ли не все девчонки в городе, глядя на звездное небо, мечтают о вечерних платьях и сиянии прожекторов.

      – А вы их примеряете?

      Щеки Донны слегка розовеют.

      – Только между нами и только в этих четырех стенах – да, изредка. – Она с невероятной осторожностью достает из коробки оригинальную корону. – Вот, примерь сама.

      – Вы уверены? – Зная, насколько я «везучая», я опасаюсь, что случайно ее сломаю.

      Донна смотрит мне прямо в глаза.

      – Неужели я похожа на женщину, которая в чем-то сомневается?

      Я качаю головой, и Донна подводит меня к дверному зеркалу. Пока она водружает корону мне на голову, я стараюсь не дышать.

      Я понимаю, что это просто-напросто декоративная бижутерия, что это не по-настоящему, – и все равно: тяжесть короны кажется мне грузом ответственности. Вот бы Люси, или Эллен, или даже мама видели меня сейчас – в красно-белой форме «Харпи» и с главной драгоценностью Кловера на макушке.

      – Честно говоря, я даже не уверена, что твоя мать хоть раз ее примеряла. В общем, никому не рассказывай.

      Я говорю «хорошо» одними глазами – кивать мне страшно.

      – Но почему вы разрешили мне ее примерить?..

      Донна пожимает плечами:

      – Может, потому, что вовсе не обязательно выигрывать конкурс красоты, чтобы носить корону.

      •

      Я не буду целовать Бо Ларсона.

      Я не буду думать о Бо Ларсоне.

      Маркус позвонил и сказал, что берет больничный, будто почувствовал, какой неловкий вечерок нас ждет сегодня.

      Эффект от сияющей короны развеялся: у нас ужасная запара. В конце концов Бо приходится покинуть свое кухонное убежище, чтобы помочь мне на кассе. Кажется, сегодня у него в лексиконе всего две фразы: «Здесь или с собой?» и «С вас [вставить